Unknown

Вскоре после того, как я забралась в постель, Моника принесла ужин, оставив тарелку с тушеным мясом на прикроватном столике. Она ушла, не сказав ни слова, а я даже не обернулась, чтобы посмотреть на нее. Чувствуя оцепенение, я поела в тишине, а затем, спустя некоторое время, провалилась в сон.

Удивительно, но сегодня с этим легче справляться. Мои эмоции кажутся менее интенсивными, запертыми за стеной оцепенения. Прошлая ночь кажется какой-то далекой, как будто я защищена коконом, завесой, за пределы которой ничто не может проникнуть.

Я быстро принимаю душ и вытираюсь полотенцем, затем смотрю на одежду, которую прислал Спайдер.

Слава Богу, сегодняшний наряд гораздо менее откровенен. В нем пара обтягивающих джинс, черная футболка и темные носки. Кружевные черных трусики, все еще с биркой на них, сложены между брюками и футболкой.

Я должна задаться вопросом, чья это одежда. Очевидно, он где-то приобрел нижнее белье. Вероятно, прошлой ночью он отправился по более секретным делам клуба и приобрел их до того, как вернулся в Попс. А остальную одежду он тоже купил?

Я оглядываю ее. Нет, он этого не делал. Джинсы выглядят потрепанными, удобными и выцветшими, какими становятся джинсы, когда их долго используют.

Ди вчера намекнула, что у Спайдера есть другие женщины, и это не первый раз, когда он это делает. Принадлежит ли эта одежда одной из них, как одежда, которую я нашла в его шкафу в тот первый день в Каспере? Делила ли с ним постель одна из девушек из Уайт-Спрингс?

Укол ревности на мгновение пронзает безопасность этого бесчувственного оцепенения. Должно быть, он сегодня спал, но очевидно, не возвращался в комнату ночью, иначе я бы наверняка его услышала. Я предположила, что он где-то катался, но был ли он в постели с какой-то другой женщиной, пока я была здесь одна?

Ревность превращается в ярость, и я дергаю за штаны, почти достаточно сильно, чтобы порвать их.

Я не должна чувствовать ничего из этого, и это сводит меня с ума еще больше, когда я осознаю, что это так. После всего, что он сделал, я должна быть рада позволить этим другим женщинам заполучить его!

Брюки немного свободны в талии и бедрах и на несколько дюймов длиннее в ногах, как будто они предназначены для женщины выше меня ростом с немного более широкими бедрами. Тем не менее, они удобны, и они не те проклятые набедренные, которые едва скрывают мою промежность. Они завышенные — это повод для большого облегчения. Это большая черная футболка, достаточно большая, чтобы быть еще одной из футболок Страйкера, с короткими рукавами. А потом я вижу, что написано на ее лицевой стороне.

Тут есть уменьшенная версия эмблемы Дьявольских Бандитов с названием клуба спереди тем же курсивом, что и на нашивке, которую мужчины носят на своих порезах. Футболка просторная и доходит мне до бедер. По крайней мере, он не заставляет меня носить что-то, что оставляет больше моей кожи открытой. Эта футболка не оставляет мою грудь наполовину вываливающейся из нее, и она не обнажает ту проклятую паутину, которой он пометил меня.

Я провожу расческой по волосам, свирепо думая о том, как Колония отслеживала каждое наше движение, начиная с того, как мы одевались и заканчивая тем, что мы ели. В отличие от того, что Спайдер делает со мной, они выделили определенное количество времени для утренней подготовки к новому дню. В отличие от Его Святого Мира, здесь нет окон, выходящих в каждую комнату в здании клуба, что позволило бы Спайдеру шпионить за мной в любое время. Несмотря на это, его контроль надо мной кажется не менее агрессивным. Меня беспокоит то, что я, вероятно, слишком хорошо осознаю сходство между тем, как он контролирует мою жизнь, и Колонией, из-за наказания, которое он вынес прошлой ночью.

Я раздраженно перекидываю волосы через плечо и чищу зубы, затем спускаюсь вниз.

Бар намного пустее, чем был накануне. Слыша все голоса снаружи, я понимаю почему. Мы скоро уезжаем, и большинство членов Уайт-Спрингс, вероятно, уже там, чтобы проводить нас. Вместо одной из девушек за стойкой стоит пожилой мужчина с окладистой белой бородой. Мне кажется, я слышала, как Спайдер в какой-то момент назвал его Попсом, сделав его владельцем. Увидев меня, он кивает в сторону выхода, как бы говоря: «Он снаружи».

Какое облегчение, что мы возвращаемся в Каспер, особенно когда я вижу, как несколько мужчин, сидящих за столиками и в баре, ухмыляются мне, когда я пробираюсь сквозь них. Я видела половину из них вчера в баре, пока Спайдер… делал то, что он делал со мной. Унижение накатывает на меня при мысли о том, что они видели, в то время как раздражающая боль проникает между моих ног, когда я вспоминаю ощущение кулака Спайдера в моих волосах, его рычание от удовольствия, когда он входил и выходил из моего рта.