Unknown

Вечером у меня измерили давление. Опросили. Я безучастно на все ответил и отправился обратно давить матрас. Время шло медленно и не собиралось куда-либо торопиться. Так длилось до тех пор, пока привычный распорядок дня не нарушил скрип в коридоре. По ассоциациям мне показалось, что кто-то чем-то скребет по стенам. Причем, довольно сильно. Я продолжил лежать, но уже раздраженный, поскольку мое самобичевание нарушили. Скрежет приближался. Я злился сильнее, дожидаясь, когда он прекратится. Про себя думал: как им вообще в голову пришло в психиатрической больнице провоцировать больных на безумие, нажимая на спусковой крючок резким звуком, да еще и такого характера?! Это же может привести к массовой истерии! И, стоило мне только об этом подумать, как послышался крик пациентов. Они начали бегать. Послышался глухой шум и удары, а я, подняв глаза вверх, подумал, не желая отвлекаться: «Ну вот, идиоты! Так и знал». Но затем звук оказался совсем рядом, сопровождаясь приблизившимися криками. Шум был настолько громкий, что он резал слух. Я подскочил, чтобы закричать «Какого черта?!», и увидел демона, который был весь в крови и внутренностях пациентов. Некоторые из них в панике пытались спрятаться за тумбочки, вытянув перед собой трясущиеся руки, кто-то пытался заткнуть уши, взяв подушки, считая, что это все происходит у него в голове, а кто-то рвался в уже разбитое окно.

– Она тебя ждет! – сказал демон.

Я попятился, ничего не говоря и в панике перебирая попадающиеся под руки стулья. Демон резко двинулся на меня, через мгновение оказался прямо передо мной и лапой вцепился мне в голову, с силой ее сжимая. Я вскричал, на что демон только зарычал и, повернувшись, болтая меня, как тряпичную марионетку, потащил за собой, чуть ли не сворачивая мне шею. Боль разливалась по голове, груди, плечам. Я начал задыхаться. Из головы у меня текла кровь, попадая в рот. Затем я увидел, как по пальцам демона стекает чей-то мозг. Причем, он тек в паре сантиметров от моих глаз. Я громко вскричал, пытаясь вырвать свою голову, уже не понимая, чьи это мозги: тех, кого он уже успел убить, или мои собственные. Демон продолжал тащить меня в тот же подвал, в который он меня затаскивал во сне. По пути я успел ухватиться рукой за швабру, ударил ею демона, на что он меня мотнул и чуть не сломал мне шею. Я выпустил швабру. Поддался. Демон швырнул меня к стене. Она была уже расколочена, а рядом с ней лежал обнаженный труп Оли. Я подбежал к ней, попытался привести ее в чувство, но все было бестолку. У нее не было внутренностей. Тело было разорвано изнутри, словно демон вселился в нее, пришел в больницу, разбил стену и пробудился, чтобы заставить меня пойти с ним. Я противился. Вцепившись в разорванное тело жены, я прижал ее к себе и закричал, чтобы демон был проклят. Демон присел, очень громко рыча, рыком разрывая мой слух, а я еще сильнее вцепился в Олю и произнес про себя: «Гори все огнем без нее!» Но ничего не произошло... Когда я открыл глаза, то увидел палату. Был вечер. Передо мной сидел пациент и смотрел на меня, наклонив голову на бок. Я отпустил подушку и расслабил поджатые ноги. Это был всего лишь страшный сон.

– Пойдем мерить давление, – произнесла медсестра.

Я выдохнул, испытывая дежа вю, и последовал за медсестрой. Давление было для меня относительно высоким – 160/90, как, собственно, и сердцебиение. Меня попросили посидеть некоторое время. Когда перемерили, давление снизилось до 130/90, сердцебиение также снизилось. Мне сказали, чтобы я сообщил кому-нибудь, если самочувствие станет ухудшаться. Я кивнул в ответ и отправился обратно.

Ночью я снова не спал. Таблетки не давали мне отследить мое натуральное самочувствие, из-за чего ночь для меня становилась временем, когда я бодрствовал. Я сидел на подоконнике и смотрел в окно. Пейзаж был давно изучен. На улице все спало, и даже ветер не донимал весеннюю листву, оставшуюся с осени. Фонари лениво светили вдоль улицы для людей, которые давно уже спали и не думали, что где-то для них в этом мире горят путеводные огни.