Unknown

– Я спрашиваю, кто урод?! – снова спросил я и ударил его болтом.

– Никто!

– Кто урод?

– Я! Я урод!

– Встал и пошел отсюда! – произнес я, держа болт наготове и понимая, что к нему нельзя поворачиваться спиной. Олег встал, осмотревшись. Я понимал, что он смотрит, можно ли напасть.

– Еще хочешь? – сбил его настрой я.

– Нет. Нет… Я пошел... Артем, пошли со мной.

– Артем сейчас со мной пойдет! – произнес я, вытаращив глаза.

Он молча похромал домой весь в крови. Я понял, что сегодня опасность миновала. Руки сильно задрожали, сердце заколотилось еще сильнее. Воздуху было мало. Я впервые почувствовал приятный вкус победы, и он меня пьянил, несмотря на то, что меня сильно трясло. Дрожа, я выдыхал и хватал новую порцию воздуха.

После шокового состояния пришла мысль: «Что я наделал?!». Я начал испытывать страх последствий. Мне предстоял очень сложный период в жизни. Меня могли поймать на улице и изуродовать, привлечь к ответственности, возможно, даже уголовной: ведь вдруг он не дойдет до дома и умрет? Вариантов того, что могло случиться, было безмерно много, но поворачивать назад было уже поздно. Плохо то, что я избил его на эмоциях и не в честном бою. Эмоции прошли, и я не знал, смогут ли они появиться в следующий раз. А учитывая то, что драка была не кулачная, дальнейшие события легкими не представлялись.

Я пришел домой, боясь каждого звука с улицы. Казалось, вот сейчас что-то случится, что за мной пришли: я посмотрю в окно, а там толпа с факелами, жаждущая меня уничтожить. Хотел почитать рукописи, но не смог: не получалось удержать внимание на тексте. Тогда я начал ходить по комнате и думать.

– А где сдача? – спросила мама. Я вздрогнул.

– Что? – спросил я. Потом вспомнил, что купил Тане мороженое и сдача осталась не вся.

– Хлеб подорожал?

– Нет. Не знаю. А что?

– Тут меньше.

– Наверное, потерял…

Мысль о Тане меня немного успокоила. Я начал думать, что должен стать лучше ради нее и не бояться. А потом задал себе ряд вопросов: если бы это все случилось при ней? Если бы он пришел и начал унижать меня при Тане? Если она узнает, что я сделал, и ей не понравится все это? А если сейчас мне придется драться при ней? И тут я понял, что мне нельзя сдаваться! Не столько ради самого себя, сколько ради того, чтобы она видела, что я способен защитить и себя и ее. Совет не связываться с Таней я проигнорировал. Она стала внутренним мотивом, который заставлял меня быть сильнее.

Я еще не понимал, что по своей натуре никогда не был трусом. Просто раньше у меня не было настоящего мотива себя проявить. Я приспособился и жил в режиме экономии. От рождения было мало энергии, и я не мог ее тратить на то, что не было для меня по-настоящему важным, а было важным для других. Но ситуация изменилась. По большому счету, так происходит со многими людьми. Одни люди мотивированы какой-то идеей, другие – нет. Одним важно выпячивать внутренний мир, а другим – нет. Одни люди распыляются на общественное мнение, а другие его игнорируют. Есть люди, которые живут в своем мире, и им нет дела до того, что происходит во внешнем, они терпят, долго терпят, но, как только вред врывается на важную для них территорию, они взрываются и становятся другими, потому что внутренний мир выходит во внешний, проявляя истинную сущность человека. Что называется, «темные лошадки».

Выходные прошли без происшествий. Никто не приходил. Я понимал, что уголовной ответственности за содеянное теперь можно не ожидать, но вот физической расправы – вполне. Понедельник мог бы для этого сгодиться. Все уезжали работать, а я как раз оставался дома один. Ожидание было страшным. Незнание выводило из себя. Я старался думать о Тане, но мысль о возможном беспределе меня просто свербила. Я ходил из стороны в сторону по комнате, думая: ну, вот сейчас кто-то придет, вот уже пришли, стоят у ворот, лезут во двор... Затем подходил к окну и видел, что никого нет. Пока смотрел в окно, был спокоен, но стоило только отойти, сразу начинал волноваться. Измаявшись, просто встал с ножом у окна, разглядывая горизонт. Сердце периодически сильно стучало. В редких прохожих я видел другие лица, а в компаниях людей – надвигающуюся угрозу. Не выдержав, закрыл дом и пошел на улицу. Решил дойти до друга и поговорить, пройтись.

– Тебя не видно последнее время, – произнес Серега, когда я к нему пришел.

Мы стояли у ворот его дома. Ростом он был немного ниже меня, русый, с веснушками.

– Да тут такое было…

Я рассказал ему все, что произошло за последние дни, не считая рукописей и Тани. Он был удивлен.

– Что думаешь делать? – спросил Серега.

– Бороться со всем этим. Если что, ты со мной?

– Ну, да. Но, блин, я так не смогу…

– Знаешь, сколько можно? Либо они нас, либо мы их. Я думаю, нужно собрать группу людей и держаться всем вместе. Защищать друг друга. Стоять друг за друга.

– Да. Это было бы классно! Они бы по струнке ходили.

– Я сделаю это. Ты со мной?

– Да… да, – неуверенно произнес Серега.