Unknown

Затем я рассказал все, как было, без утайки. Данил молча выслушал. Когда наши пути разошлись, он просто попрощался со мной, не давая какой-либо оценки или комментария услышанному. Я не стал его ни о чем спрашивать, посчитал, что ему нужно время, чтобы принять решение. Без слов понимал, что хорошего в рассказанном было мало. Да и что бы он сказал мне? Ему нужно было все обдумать и переварить, чтобы принять наилучшее решение в данной ситуации, потому что речь шла не только о нашем общении, но и о репутации всей группы, которая была для него чем-то вроде семьи. Я думал, что все пройдет хорошо, поскольку считал, что если он включит заднюю после пережитых событий, то проявит слабость из-за той информации, которую получил, а значит, ею могли бы пользоваться против него, чтобы убить командный дух. Все должно было быть хорошо. Я надеялся.

Дома я сразу же отправился в душ отмываться от событий уходящего дня. Мыться стал, не снимая трусов, чтобы не показывать их матери во избежание лишних вопросов. Обильно намылился, растирая густую пену. Все тело было покрыто царапинами от вехотки, синяками и ссадинами от драк. На лице желтым цвели синяки, в голове была какая-то усталость и ступор. Я не знал, о чем думать и что чувствовать. У меня был ментизм. Мысли роились в голове, но ни одна не цеплялась, чтобы выйти на первый план, возглавив спектакль раздумий. В жизни было столько всего, что я даже не знал, как жить со всем этим и не сойти с ума. Для подростка, у которого главное в жизни – социальная сфера и взаимоотношения, это было невыносимо. Все равно, что взрослому иметь подвешенное состояние с деньгами, когда могут в любой момент выселить вместе с семьей на улицу без копейки в кармане. Но жить приходилось с тем, что есть, как бы я ни сопротивлялся, потому что это не было какой-то игрой, из которой можно по желанию выйти, оставив все проблемы позади. Приходилось как-то справляться. Приходилось жить.

Мое прошлое казалось мне отвратительным. Было даже за него откровенно стыдно. Жизнь буквально разделилась на «до» и «после». Точкой отсчета стал момент, когда во время тренировки по боксу я сумел перебороть собственное тело и бежать дальше вопреки желанию сдаться. Тогда мой вектор движения скорректировался, меняя меня изнутри. Толстый мальчик обрел новое имя, и имя это было Пигмалион. Я начал понимать, как устроена жизнь, как устроен человек, как устроено управление телом. Я осознал, что мне не нужно куда-то уезжать или кому-то что-то доказывать, чтобы быть собой, потому теперь я мог раскрыть весь свой потенциал. Жизнь двигалась по двойной спирали, что давало свои преимущества для понимающего это и возможность переключаться то на одну дорожку, то на другую без каких-либо потерь. Недостатки стали преимуществами. Существование – жизнью. Страх – уверенностью. На руинах родился новый я, которому были чужды нытье и страдание. На руинах родился Пигмалион – человек, который сам создавал свою жизнь и не ждал подачки со стороны.

ГЛАВА VI

Все, что было на футбольном поле, оказалось в сети. Футболисты все снимали в день драки. Мне даже дали прозвище Саня-шрапнель. Унизительный аспект там, конечно, усмотрели, но ведь в итоге все решает реакция человека, о которой я уже знал, и потому повел себя правильно: не стал ни перед кем оправдываться за свой поступок и, в принципе, этого стесняться, чтобы не попасть в положение виновного. Не менее важным было то, что я был привязан к уважаемой на районе группе. Мы ведь дрались за честь района и победили в меньшинстве, причем, не без моей смекалки, а это уже немало значило. Что до отношения людей ко мне, они начали присматриваться и видеть меня в другом свете. Я впервые спокойно мог приходить в общественные места. Со временем синяки прошли, раны затянулись, но некоторые ранее подвешенные вопросы остались висеть в воздухе. Я решил с ними покончить раз и навсегда и окончательно разобраться со своей ориентацией, поскольку не знал наверняка, с кем себя идентифицировать. Из книг мне уже было известно, что сексуальная ориентация – не болезнь и ее нельзя где-то случайно подцепить или вдруг измениться через пропаганду. Вопрос ориентации был определяющим. Людям, особенно в моем возрасте, свойственно себя идентифицировать с какой-то группой, и мне это было нужно, чтобы понимать свое место в жизни, чтобы понимать, кто я и что я.

Решение было простым: поговорить с тренером, чтобы он подсказал, как определить свою ориентацию. Я выбрал его, потому что он был довольно умным человеком и единственный знал о том, что случилось у него дома, и мог отнестись ко мне по-человечески, узнав о том, что я немного отличаюсь от большинства людей. К тому же я мог выложить видео с его участием, и его посадили бы в тюрьму за попытку изнасилования несовершеннолетнего.