Unknown

мне Морвейнов, но это ещё ничего не значит! Кстати, почему Хлоя говорила сразу об

обоих, и почему её эта тема не смущала? Эммм, здесь это норма?! Поднимаясь по

лестнице, пыхтела, как сердитый ёжик, борясь с ожившими эмоциями и надеждами – вот

не было печали! Совсем недавно же злилась на приставания Эрсанна, теперь думаю о

всяком бреде! Да сто лет мне не сдалось их внимание, больно надо! Лишние проблемы

только. Жениться вряд ли женятся, ни один, ни второй, чисто секс без обязательств меня не

устраивает – велик риск по-глупому втюриться и потом молча страдать, оно мне нафиг не

надо. Так что… раз угораздило, останусь я лучше обычной экономкой, без авансов, а то, что

личную жизнь не исправить… Нужна она мне больно, та личная жизнь. В прошлом

спокойно прожила три года одна, и здесь справлюсь. Даже в физическом плане, девочка

взрослая и знаю, как справляться с излишней раздражительностью и всплеском гормонов.

До сих пор помогало.

Я свернула в левый коридор, где находились комнаты для гостей. Музыка ещё

доносилась снизу, но из-под дверей некоторых спален выбивался свет – кто оставался

ночевать, уже располагался в покоях. Не во всех, правда. Угловая гостиная, куда мне

повелели отнести вино и фрукты, находилась в самом конце коридора, и имела

примечательную особенность – скруглённую стену и окно, забранное переплётом с

цветными стёклами. Днём, при солнечном свете, гостиная представляла собой очень

уютное и удивительное место. Иногда я и здесь отдыхала, в основном в отсутствие лордов

дома, в перерыве между работой. Ещё, в соседнюю гостиную вели двери в углу,

полускрытые плотными шторами, подхваченными с двух сторон широкими лентами с

кистями. Я вошла, оглядевшись, но никого не увидела. Тихо потрескивал огонь в камине,

перед ним стоял диван и столик, на который я и поставила поднос. Наверное, кто-то из

гостей захотел тут уединиться на некоторое время…

Собственно, можно уходить, и я уже развернулась даже к выходу, но – вдруг из угла

долетел странный звук, очень похожий на томный женский смех, а вслед за ним мужской

голос, слов я не разобрала. И тот, и другой мне были прекрасно знакомы. Я вздрогнула,

обернулась и недоверчиво уставилась на узкую полоску света, падавшую из той самой

смежной двери в соседнюю гостиную. Так, не поняла, там что, леди Аллалия и… Лорес?!

Сердце дёрнулось, ноги сами понесли к алькову, пока я лихорадочно пыталась понять,

почему меня задел этот факт. Никто мне ничего не обещал, и Морвейн-младший волен

проводить своё время так и с тем, как и с кем посчитает нужным! Мне-то какое до этого

дело… Уже почти подошла, когда снова смех, и – ещё один голос, тоже… мужской. Кажется,

тот молодой человек, партнёр Лореса по бильярду. Эээээ?! Мои брови поползли вверх,

нездоровое любопытство грозило слопать с потрохами, если я немедленно, вот прямо

сейчас не загляну в соблазнительно приоткрытую дверь в соседнюю комнату! Ой, Янкаааа…

Сдурела?! За лордом подсматривать, да ещё в такой пикантной ситуации?!

И всё-таки я заглянула, невзирая на пылающее лицо и обуревавшие стыд пополам с

острым желанием увидеть, что же там. Напряжённо закусив губу, я уставилась на

открывшееся зрелище – щель в двери довольно широкая, и учитывая, что в соседней

гостиной света больше, а действующие лица устроились прямо напротив, обзор мне

открывался прекрасный. От того, что увидела, пульс подскочил раза в два, изумлённый

вздох замер на приоткрывшихся губах, а низ живота нежданно-негаданно залила горячая

тяжесть. Судорожно смяв юбку, я не могла отвести взгляда от томно изогнувшейся

Аллалии, она спиной прижималась к тому молодому человеку из бильярдной, закинув руку

назад и обняв его за шею. Прикрыв глаза, она явно наслаждалась тем, что он делал –

медленно целовал изгиб шеи, пока его ладони неторопливо скользили вдоль её тела.

Чувственная улыбка на губах вдовушки говорила о том, что леди совсем не против

решительных действий партнёра.

Вполоборота ко мне стоял Лорес, лица полностью я не видела, только щёку и чёткий

контур носа. Жилет он уже снял и остался в одной рубашке, а пальцы Морвейна-младшего

лениво, по-хозяйски гладили шею леди с другой стороны, постепенно спускаясь ниже, к

почти не скрытой тканью платья груди. Я заворожено смотрела, не понимая, зачем стою тут

и любуюсь на это безобразие, и чёрт возьми, почему подобное зрелище… нравится?!

Ощущение причастности к чему-то запретному, неправильному, но очень притягательному,

возбуждающему, хмельной волной ударило в голову, промчалось по телу горячим вихрем,

стянуло мышцы внизу живота в тугой узел. Я облизала пересохшие губы, пытаясь

справиться с дыханием – пальцы Лореса коснулись края низкого декольте, провели по

кружеву, и… спустили тонкую ткань, высвободив алебастровой белизны полушарие, нежно-

розовый сосок на котором уже собрался в тугой шарик. У меня чуть не вырвался громкий

вздох, я уже бросила попытки понять, что со мной происходит, почему стою тут и

наблюдаю, и почему над всеми остальными эмоциями преобладает проклятое

возбуждение от зрелища. Вроде в прошлой жизни порнухой не увлекалась, хватало своей

фантазии, а тут…