Unknown

быстро, мне даже подумать времени не дали, осознать, что происходит! Я барахталась в

эмоциях, как утопающий после крушения среди обломков корабля, пыталась выплыть,

прогнать мысль, что стою в гостиной, почти прижатая к стене, подсматриваю за милым

междусобойчиком на троих, меня это ужасно заводит, оказывается. Да ещё ко мне

пристаёт мой хозяин, читай – босс, и… и на мне нет трусиков, лиф распахнут, и вообще!!!

Шея горит от поцелуев, внутри бушует настоящий шквал, я уже сама не знаю, чего хочу и от

кого!

- Так, - выдохнул Эрсанн и в следующий момент убрал руку.

Порадоваться я не успела: меня развернули, прижали к стене рядом, поймав

взметнувшиеся руки и пришпилив их над головой. Последнее Морвейн-старший проделал

легко одной рукой, ладонь другой опёрлась о стену рядом с моей головой. Случилось то,

чего я так не хотела: наши глаза встретились. Загорелись щёки, уши, шея, я забыла, как

дышать, замерла, как кролик перед удавом, и только сердце суматошно дёргалось в груди,

оставляя синяки на рёбрах – так мне казалось. Глаза Эрсанна казались чёрными из-за

расширенных зрачков, предвкушающая, порочная улыбка вспугнула в животе целый рой

стрекоз, защекотавших изнутри крыльями. Я звучно сглотнула, коленки позорно дрогнули.

Взгляд моего хозяина медленно спустился по лицу, чуть задержался на губах, которые тут

же захотелось облизнуть – удержалась чудом, - и дальше, по шее… вниз… к груди. Ааааа!..

Я захлебнулась жгучим смущением, кляня свою невовремя проснувшуюся застенчивость и с

ужасом ожидая вопросов. Эрсанн, зараза титулованная, внимательный! Всё замечает, в

том числе и мою реакцию… И правильно её понимает…

Широкая ладонь снова накрыла грудь, большой палец погладил, задев твёрдую

горошину соска. Не выдержала, зажмурилась и отвернулась. Но под лаской тело выгнулось,

от прикосновения во все стороны волнами разбежалось тепло.

- Ты стесняешься меня или того, что тебе нравятся мои действия?

Всё бы ничего, но вопрос был задан таким чувственным голосом, прямо у самого уха,

что ответ вырвался сам собой:

- Тебя!

М-мать, без титула, да ещё на «ты». Блин да я не в состоянии вообще сейчас думать

ни о каком этикете, ещё пара минут и дойду до кондиции, когда на собственные

комплексы плевать с высокой колокольни! Тихий, довольный смех, прикосновение губ к

шее там, где бьётся жилка, мимолётная ласка языком. И Эрсанн снова смотрит мне в глаза,

наши лица разделяют считанные сантиметры.

- Почему? – тихо спросил он и… отпустил мои руки, но пошевелить ими я не могла.

А вот и магия в ход пошла, дорогая моя. Расслабься и получай удовольствие, Яна,

теперь уже без всяких отмазок.

- Ты же взрослая женщина, Яна, красивая женщина, - снова грудь ласкали уже две руки, и

меня потихоньку отпускало напряжение, мысли начали путаться, и в крови разгоралась

страсть. – Опытная, - Эрсанн наклонился ещё ниже, почти касаясь моих приоткрытых губ,

ставшие практически чёрными глаза завораживали, затягивали в глубину, лишая воли к

сопротивлению. – И я тебе нравлюсь, не отрицай, я знаю, - уверенно продолжил он, слова

точно били в цель, и как он всё это понял?! – Мои прикосновения тебе нравятся, -

следующий поцелуй пришёлся в уголок рта, и отвернуться не было сил. – А ты смущаешься,

будто тебе шестнадцать лет и ты никогда мужчины не знала, - боже, этот его шёпот, он

сводит меня с ума! Как и прикосновения, грудь уже горит, а от того, как его чуткие, умелые

пальцы играли с моими сосками, они стали болезненно чувствительными, реагируя на

малейшее прикосновение горячими вспышками удовольствия. – Расслабься, Ян, я не

выпущу тебя отсюда, пока ты не прекратишь стесняться. По крайней мере, сегодня точно…

И я не шутил насчёт твоего белья…

Ответить мне опять не дали. Эрсанн поцеловал меня, впервые, по-настоящему.

Прижался к губам, провёл по ним языком, настойчиво раздвинул, и дальнейшее

сопротивление собственным желаниям стало бессмысленным. Я приоткрыла рот, впуская

его, давая возможность изучить сданную практически без боя территорию, и тая, тая от

нежных, но властных прикосновений языка Эрсанна. Невозможно остаться равнодушной,

невозможно не ответить, и отозвался весь мой организм, желание загорелось в каждой

клеточке, свело мышцы внизу живота в сладкой судороге, запульсировало между ног

болезненным, голодным ощущением. Бог с ними, с моими принципами. Потом разберусь,

что к чему. Пусть делает, что хочет, я на всё согласная… Эрсанн прижался теснее, поцелуй

стал глубже, чувственнее, мне стало совсем жарко и неудобно даже в моём лёгком платье.

Ладони Морвейна-старшего легли на бёдра и снова потянули платье вверх, а губы уже

горели, воздуха не хватало, я задыхалась, летя в сверкающую звёздами бездну, где таилось

удовольствие, в котором я отказывала себе целых три года. И пошло оно всё, лесом.

Эрсанн оборвал поцелуй, и я не сдержала тихого протестующего возгласа, чем снова

вызвала довольную улыбку.

- Вот так гораздо лучше, Яночка, - шепнул он и следующие несколько поцелуев пришлись от

ключицы к груди, ставшая невероятно чувствительной кожа реагировала кругами жарких

мурашек от каждого прикосновения.