Unknown

Отец мрачнеет. Мы подошли к той части истории, о которой мне кое-что известно. Вскоре мы обрушим на них новость о хорошем моге, спасшем нас от неминуемой смерти. Отец до сих пор не теряет надежды, что Адам жив — последний раз он проверял телефон перед ужином. Но от парня так долго не было вестей, что я начинаю склоняться к мысли, что ему не удалось выбраться. Живой он или мертвый, я всё равно не уверен, как существование Адама и наше сотрудничество с ним воспримется Гвардией.

— Я лично набирал Встречающих. Все эти люди были достойны доверия — такие же ученые-энтузиасты, как я. Правда, я не помню ни их имен, ни лиц. Могадорцы позаботились об этом.

Отец поднимает бокал дрожащей рукой и делает быстрый глоток шампанского, но скривляется, как будто алкоголь все равно не способен облегчить боль от воспоминания. Или его отсутствия.

— Мы все знали, на какой идем риск, — в конце концов, продолжает отец. — И охотно принимали его. Это был шанс стать частью чего-то удивительного. Я и сейчас так считаю, — с оттенком гордости заявляет он, разглядывая лица Гвардейцев. — Могадорцы искали не только вас, но и нас. Разумеется, нас найти оказалось проще — понимаете, мы жили на Земле всю нашу жизнь. У нас были семьи. Нас выслеживали одного за другим. Подключали к приборам и пытались вырвать наши воспоминания в поисках любой информации, которая помогла бы им в охоте на вас. Вот почему часть моих воспоминаний до сих пор как в тумане. Я вообще сомневаюсь, что вред от их вмешательства можно как-то исправить.

Элла бросает взгляд на Марину, а затем на Джона.

— Ребят, а вы можете его вылечить?

— Надо попробовать, — отвечает Марина, разглядывая отца. — Правда, я никогда не пробовала лечить память...

Отец хмуро потирает бороду.

— Я полжизни потерял по вине этих ублюдков. Кроме меня, никто не выжил. — Он встречается со мной взглядом. — Они еще за это заплатят.

— А как вы сбежали? — спрашивает Джон.

— Мне помогли. Могадорцы погрузили меня в кататоническое состояние, усыпив на долгие годы, и пробуждали, лишь когда им требовалось провести новый эксперимент над моей памятью. Однако, в конце концов, меня освободил один мальчик.

— Мальчик? — переспрашивает Марина, подняв бровь.

— Я чего-то не догоняю, — говорит Восьмой. — Как кому-то удалось проникнуть в самое сердце моговской базы? Он какой-нибудь правительственный агент? И зачем ему было вам помогать?

За отца отвечает Пятый. Судя по тому, как он таращится на него, в его голове сложилась вся картина.

— Он не был человеком, я прав?

Отец переводит взгляд с Пятого на Джона, а затем на меня.

— Он назвался Адамом, хотя его полное имя — Адамус. Он был могадорцем.

— Вам помог могадорец? — тихо уточняет Марина, в то время как остальные пялятся на отца в оглушающей тишине.

Внезапно Девятый вскакивает, вперив взгляд в Джона.

— Чувак, это ж с первого до последнего слова подстава. Надо срочно все тут блокировать и готовиться к обороне.

Джон поднимает руку, пытаясь утихомирить Девятого. Никто не вскакивает вслед за Девятым, что уже радует. И все же остальные тревожно переглядываются, и, хотя я доверяю Гвардейцам, меня внезапно пронзает страх, что они могут не доверять моему отцу.

— Уймись, Девятый, надо выслушать всю историю до конца, — говорит Джон. — Малкольм, то, что вы рассказываете, звучит довольно бредово.

— Мне это известно, уж поверьте, — отвечает отец. — Насколько я узнал, существует две разновидности могадорцев. Одни созданы с помощью генной инженерии — их называют искусственниками. На мой взгляд, они своего рода пушечное мясо — именно с ними вы воюете так часто. Их ни за что не спутаешь с людьми. Они выведены исключительно для убийства. Зато другие... они называют себя чистокровными. Правящий класс. Адам один из них, он сын могадорского генерала.

— Любопытно... — говорит Восьмой. — Никогда не знал, как устроено их общество.

— Да посрать! — рычит Девятый. Он стоит за стулом, опираясь на спинку, словно вот-вот его швырнет. — Мне нужны доказательства, что это не какая-то могадорская ловушка.

— Они ставили на Адаме те же эксперименты с памятью, что и на мне, — продолжает отец, не устрашенный всё возрастающим напряжением. — У них было тело девочки-Гвардейца... Первой, я полагаю... и они пытались загрузить ее воспоминания Адаму с расчетом, что это поможет им найти остальных.

— Её тело... — тихо произносит Марина. — Жуть какая.

Отец согласно кивает.

— Всё пошло не так, как они рассчитывали. Под воздействием воспоминаний Первой Адам получил и сомнения насчет своей расы. Он взбунтовался. И в процессе помог мне бежать, а потом отыскать Сэма.

Девятый мотает головой.

— О да, двойные агенты обожают втирать подобную чушь, — настаивает он.

— Ты видел этого мога? — спрашивает меня Шестая.

Теперь все смотрят на меня тем же критическим взором, которым еще секунду назад изучали отца. Я откашливаюсь, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Видел. На базе в Далсе. Он сдерживал отряд могов, пока мы с отцом уносили ноги.

Отец хмуро глядит в стол.

— Боюсь, он не пережил сражения.

— Туда ему и дорога, — бурчит Девятый, наконец-то садясь обратно на стул.