Unknown

Я смотрю на нее. Миа и Ансель были женаты с июня, и всего пару месяцев назад у них была крупная ссора, такая ужасная, что, глядя на Миа, казалось, будто она потеряла самое дорогое в жизни – это было даже ужасней ее аварии, уничтожившей ее мечту о танцах.

Поэтому сейчас я прекрасно понимаю, что она собирается сказать.

– Ты должна все исправить, – говорит она просто. – Он злится, а тебе больно. Но как бы банально это ни звучало, все это такие мелочи. Иди и поговори с ним.

***

Схватившись за R2-D2, я стучу в дверь Оливера, и моя душа уже где-то в пятках или, может, отделилась от тела и улетела куда-то далеко. Грузовика Финна на парковке нет.

Оливер открывает дверь без рубашки, в штанах, сидящих слишком низко и открывающих слишком много тела парня, который навсегда должен остаться во френд-зоне. Он явно только что из душа, волосы мокрые и растрепанные, а очки слегка запотевшие. Даже с подступившей в горле паникой мне не нужно много времени, чтобы еще раз убедиться, как мило они бы смотрелись с Лолой, соберись он с духом во всем ей признаться.

– Ждешь кого-то? – не опускаясь взглядом ниже его лица, интересуюсь я.

Он откусывает яблоко и жует его с кривой усмешкой. Наконец, дожевав, он отвечает:

– Думаю, мы оба знаем, что нет, – он снова подносит яблоко ко рту и добавляет: – Оделся во что попало, также, как и ты, когда дома одна.

– Ты один? – повторяю я. – Потому что Финн уехал?

– Да, час назад.

– Уехал в…

Оливер показывает на север.

– В Канаду, – его австралийский акцент очень смешно коверкает слова, и большую часть понимаешь чисто логически, но я сообразила, что именно он сказал, а вот мой упрямый мозг никак не мог понять, как Финн мог уехать, не попрощавшись со мной.

Он уехал и даже не поцеловал на прощание или не удостоверился, что я не беременна после нашего спонтанного секса в машине, да и вообще не найдя меня. Что за мудак.

Неожиданно я так разозлилась, что захотела взять чертово яблоко Оливера и швырнуть его об стену.

– Вчера ночью я сказала, что люблю его, – сама не знаю, зачем я это говорю Оливеру. Словно он тоже должен знать. И мне становится чертовски хорошо: теперь он знает, от чего у меня закипает кровь, и что от этой злости и боли хочется орать. Я хотела подтверждения, что Финн настоящий засранец – я его получила. – Что самое прекрасное в этом? Он признался первым. А теперь он свалил к херам и даже не попрощался?

Если Оливер и удивлен, виду он не подает. Думаю невозмутимость – это его супер-сила. Я всегда знала, что у этого ботана она должна быть, и, глядя на его невозмутимое лицо, даже Святой Троице пришлось бы гадать, о чем он думает. Как жаль, что Лолу не особо интересует, что он мог бы ей предложить. Похоже, что они до конца своих дней будут похоже на героев «Остатка дня» [экранизация одноименного романа британского писателя японского происхождения Кадзуо Исигуро – прим. редактора].

– Хочешь зайти? – спрашивает он.

Покачав головой, я скрещиваю руки на груди. На улице 20 градусов тепла, а я мерзну. Так и бывает, когда тебе разбивают сердце? Словно в грудь вонзили горячий кол, но при этом холодно, невозможно свободно вдохнуть и хочется расплакаться на так некстати голом плече Оливера.

Расставание – это отстой. Так хочется врезать кое-кому по шарам.

– Послушай, Харлоу, – притягивая меня в объятия, начинает он. – Ой, зверушка, ты вся дрожишь.

– Меня все бесит, – прижимаясь к нему, признаюсь я. Как Финн мог уехать из города? – Оливер… ну какого хрена, а?

Он немного отстраняется и смотрит на меня. Сверху вниз. Матерь божья, а Оливер, оказывается, высокий.

– Я знаю Финна уже очень давно, – медленно начинает он. – Должно пройти немало времени, чтобы он расстроился, и еще больше – чтобы он показал это. – подмигнув, он продолжает: – Знаю, что ты тоже расстроена, но он едва проворчал пару слов. Сказал, что мы поговорим позже, и ушел к грузовику. Я не знаю, что с ним происходит, или почему он уехал… Вообще ничего, если это, конечно, тебе поможет. Ты точно не хочешь зайти?

Я снова качаю головой.

– Он тебе не рассказал, что произошло?

Оливер посмеивается.

– Финн у нас не очень разговорчивый. Обычно он все рассказывает, после того как сам решит проблему. Если с ним что-то происходит, и он признался тебе, тогда он не врал о том, что сказал первым.

– Сказал, что… О-о. – говорю я. Он говорил ему о наших признаниях в любви. Ух. Это удар под дых.

Он наклоняется, ловя мой взгляд.

– Позвони ему, ладно?

Глава 14 ФИНН

В Сан-Диего я делал много вещей, не свойственных Финну Робертсу: высыпался, смотрел телевизор, покупал кофе в Старбаксе и не работал привычные 15 часов в день. Но сейчас – когда я уезжаю, глядя на закат над океаном – это первое знакомое чувство за это долгое время.

Пока я собирал вещи, домой пришел Оливер и с опаской наблюдал за мной из-за двери.

– Хочешь немного кофе в дорогу? – спросил он.

– Да, было бы неплохо.