Унтер-офицер и другие

— Думаю, что выкарабкались. А вот то, что оказались за линией фронта, так это точно.

Йошка Вег неожиданно остановился.

— Я дальше не пойду, — решительно заявил он.

— Сил, что ли, нет?

— Не поэтому. Отсюда я знаю, как мне попасть в Палхазу.

— Ну что ж, братишка, всего тебе хорошего. Жаль, что я не смог довезти тебя до самого дома.

— Счастливого пути, господин унтер-офицер. Я на вас нисколько не сержусь.

Попрощавшись со всеми, Йошка Вег вышел на тропинку и скоро исчез из виду.

Гашпар стал рассматривать свои штаны и вдруг выругался: он никак не мог отыскать ширинку, так как, видно, надел брюки задом наперед.

— Что случилось?

— Я задом наперед натянул на себя эти проклятые штаны.

Все уставились на Гашпара, а затем, будто сговорившись, дружно захохотали.

— Святая дева Мария! Ты их правильно натянул, только ширинки-то у твоих брюк нет!

Гашпар посмотрел еще раз и воочию убедился, что напялил на себя женские брюки, которые дамы обычно надевают для верховой езды.

— Наверняка это брюки баронессы, — заметил Мольнар. — Представляешь, дружище, какая попа носила их до тебя?

— Мне все равно, а вот я сейчас хочу помочиться.

— Бедняга, не знаешь, что тебе делать? Спусти штаны и валяй!

— Как женщина?

Делать было нечего. Другого выхода у Гашпара не было, и ему волей-неволей пришлось спустить штаны, что вызвало у всего общества гомерический хохот. Даже сдержанный всегда Альберт и тот потихоньку хихикал в ладошку.

— Жаль, что нам не удалось попрощаться с Сийярто, — сказал Галфи.

— Мы с ним еще встретимся, он ведь из Пешта, — заметил Мольнар. — Вот с Гришей мы действительно вряд ли увидимся, а жаль: парень он хороший.

Мольнар прислушался. Со стороны замка доносились шум и беготня. Отчетливо было слышно, как громко хлопали в доме двери и раздавались возбужденные голоса русских солдат, сновавших по многочисленным комнатам.

— Спохватились, — сказал унтер. — Теперь скорее отсюда, пока нас снова не сцапали. Ведь за побег нас никто по головке не погладит, да и разбираться с нами они вряд ли станут: мол, невиновным и бежать было незачем…

Они со всех ног побежали подальше от замка, но их еще долго-долго преследовали крики русских солдат. Что они кричали, никто не разобрал, да они и не прислушивались. А жаль, так как громче всех им кричал Сийярто:

— Ребята, остановитесь! Вернитесь назад, все выяснилось! Гриша все рассказал русским, объяснил, как мы его спасли! Не бойтесь! Давайте возвращайтесь! Вам ничего не будет! Скорее назад, ребята!..

— Ну, — проговорил наконец Мольнар, когда они добежали до дороги и устало опустились у обочины, — теперь можно и передохнуть немного. Сюда они вряд ли побегут, хотя, откровенно говоря, нам, видимо, вовсе и не стоило бежать от них. Русские — люди гуманные и понимают, с кем и как надо обращаться. Ну, да что сделано, то сделано. Не будем испытывать судьбу дважды.

Однако, проговорив это вслух, Мольнар подумал: «Вот тут, кажется, я на самом деле дал маху. И на кой черт нам нужно было бежать из замка, сам не знаю… Русские нас не обидели бы… Разобрались бы во всем… Более того, можно было бы перейти на их сторону и с оружием в руках отомстить гитлеровцам за все беды, которые они принесли Венгрии, а за это с ними стоит посчитаться. И нилашистам бы отомстили за все их преступления, совершенные против своих же соотечественников… Может, где-нибудь и с Рошко привелось бы встретиться? Уж с ним-то бы я посчитался как следует. Показал бы ему, где раки зимуют! Да еще как показал бы!..

Рассчитался бы с ним за все его издевательства и унижения, каких от него натерпелся не только я, но и все наши ребята из роты… Тут бы уж он у меня не пофилософствовал, не поумничал бы, как раньше… И не помог бы ему его опыт длительной службы в жандармерии, где он так ловко научился всевозможным изощренным издевательствам над людьми… Ведь, откровенно говоря, мы не виноваты в том, что нас забрали в солдаты и бросили на эту проклятую войну, которая нам вовсе не нужна. А если и виноваты, так только в том, что мы покорно, как бараны, шли туда, куда нас гнало начальство… А ради какой цели, спрашивается?.. Ради чьих интересов?..

Вскоре по дороге со стороны Редеца показался мотоциклист. Поравнявшись с ними, он остановился и спросил:

— Вы тут не видали допризывников?

Все покачали головами.

— Если их здесь и прогоняли, то не сейчас, а намного раньше, — ответил унтер.

Расстроенный мотоциклист умчался дальше по дороге. Когда он скрылся вдали, Галфи потер лоб и тихо проговорил:

— Далеко не всем такое удается.

КОГДА ГОВОРИЛО ОРУЖИЕ (Дневник Ференца Серенчеша)

В ТУПИКЕ

8 декабря 1944 года

Над домом Козмы еще вился легкий дымок. Вернее сказать, это был уже не дом, а лишь то, что от него осталось: полуобгоревшие развалины.

Стены дома были из плетня, обмазанного глиной, и взрывом бомбы их разметало по сторонам.

На самом верху развалин виднелись обломки бревен, перебитые стропила и обросшая мохом дранка, которая не горела, а лишь слабо тлела. Моросил мелкий холодный дождь, прибивая пепел.