Унтер-офицер Истомин. Красно-белые волны в Царицыне и окрест

Утром 6-го июня сталинский поезд петлял по объездным путям вокруг Царицына. Наконец, показалось грязно-белое здание вокзала. Сталин въехал в город на броневике. Бронепоезд перегнали на юго-восточный вокзал.

Царицын. 28 мая 1918.

Наш поезд прибыл в четыре утра. Вокзал пуст. Никто не встречает.

– Неудивительно, – угадал мои мысли Снесарев. – Не знают, когда доберёмся. Не будем терять время, унтер-офицер! Показывайте город!

Я повёл генерала через центр на набережную. Признаться, утренний Царицын представлял собой наиприятнейшую картину. Остался уездным городом казаков, помещиков, промышленников и рыбаков, с широкими немощёными улицами и электрическими фонарями. Трамвай? Что-то новое! Я не сразу обратил внимание, привык к петербургским. Вагончик, громыхая по узким рельсам, покатился в сторону собора Александра Невского и скрылся, петляя среди купеческих усадеб, кирпичных складов и деревянных домов обывателей. Недалеко от собора виднелись белые церкви с зелёными куполами и два городских парка, примечательных только скамейками и рядами тополей. Тополя семенились, покрывая округу белым пухом и создавая иллюзию нетающего снежного покрова на фоне раннего лета. Днём, как всегда, будет жарко. Между парками виднелся базар. В тени абрикосин и яблонь на латках и деревянных ящиках женщины раскладывали колбасы, домашний хлеб, баранки, помидоры, а рыбаки утренний улов. Перед спуском к Волге виднелись хозяйственные лавки, харчевни и трактиры. Внизу, у самой воды накатанная телегами дорога вдоль пристаней торговых товариществ. Мы присели на лавку. Синяя гладь воды, жёлтая полоска песка, зелень деревьев и безоблачное небо.

– Остров Голодный? А там река Царица? – показал рукой генерал.

– Да. Слева, видите, у самой воды домик деда Прохора. По утрам ловит рыбу с причала. Летом сдаёт рыбакам с левого берега. Оставляют лодки, пока торгуют на базаре. Я ночевал у него в непогоду. А вон и он!