untitled

Кассета, которую ему принес Нильс Лофгрен, понравилась

Роджеру уже «через тридцать секунд». «Было видно, что парень

138

умеет писать песни, — рассказал Роджер. — Я позвонил Хауи, и

он был очень рад, очень взволнован. Он и Ди воспринимали

меня как рок-звезду. Я слетал к ним, чтобы посмотреть, есть ли

у них возможность работать на том профессиональном уровне, которого я требовал». В конце концов, Роджер провел у Квелле-

ров, приезжая и уезжая, около двух месяцев. Он работал с Беном

и Джоном над их песнями по восемь-десять часов в день.

— Мы разбирали каждую песню — каждую строчку текста, каждый аккорд, и я требовал, чтобы Бен доказал, что они на

месте, — вспоминал Роджер.

Он пытался объяснить Бену, что надо больше внимания уде-

лять своей пластике, потому что рок — это не только музыка, но

еще и имидж. «Рок-звезда должна играть всем своим телом». Он

объяснял Бену, что для рок-звезды существует только настоя-

щий момент. Каждый аспект его выступления — как он играет, как он поет, как он стоит на сцене — должен доносить до слуша-

теля ощущение, что это единственный возможный момент —

мгновение наивысшего кайфа. Что такое рок-звезды, как не пер-

сонификации подобных моментов? «Я спрашивал Бе на, — рас-

сказывал Роджер, — какое у него любимое блюдо. Хорошо, давай

его приготовим. Какой твой любимый цвет? Хорошо, давай

что-нибудь в него перекрасим. Что за аккорд ты играешь сей-

час на гитаре? Почему ты его играешь? Тебе нравится поднимать

руки над головой?» — Роджер вскочил с дивана, опустил голову

и медленно поднял руки вверх, изображая Роджера Долтри или

Питера Фрэмптона, стоящих на сцене в лучах прожекторов.

Я мог себе представить обеспокоенность Хауи и Ди тем, что же этот полноватый, не слишком озабоченный мораль-

ными принципами тип в непременных черных джинсах и с

сигаретой в зубах делает у них в доме. Роджер назвал это «пла-

тоническим романом», во время которого он учил Бена духу

139

рок-н-ролла — от Джаггера, Чака Берри и Роберта Джонсона до

Оскара Уайльда, Малера, Листа и поэтов-романтиков.

— Я объяснил Бену, что он — не Курт Кобейн, — продолжал

Роджер. — Я сказал: пойми, Курт был чудом, абсолютным чудом.

И ты — не какой-нибудь ребенок-певец. Это не аура Дэвида Кас-

сиди, а аура Джоди Фостер. На тебя могут обратить внимание, потому что ты молод, но ты не можешь быть вечно молодым.

Мы должны конкурировать вот с чем. — Роджер ткнул зажжен-

ной сигаретой в сторону музыкального центра, где играл альбом

U2 — Achtung Baby. — И с Беком, и с Pavement. — Он сделал затяжку

и посмотрел куда-то вдаль. — Не знаю. Может быть, Бен ста-

нет Ширли Темпл. — Он снова обратился ко мне: — И хорошо.

У Ширли Темпл неплохая аура.

Джилл сказала, что ей пора на урок поэзии, и спросила, не

хотим ли мы, чтобы она до своего ухода приготовила нам чиз-

бургеры. Когда она готовила на кухне еду, Роджер сказал мне:

«Надо жить широко, но оставаться собой. Маленькая реаль-

ность — вот мой девиз и девиз Бена».

Он поднялся с дивана и еще раз включил песню U2 — One.

Многие пытались играть в рок-звезд, но далеко не все обладали

талантом, чтобы существовать по жестким законам современ-

ной рок-сцены, и тем более возвыситься над ними и действи-

тельно что-то сказать слушателям.

Tебе становится лучше

Или так же, как было?

Tебе станет легче,

Если будет кого обвинить?

Гитара, казалось, вела куда-то внутрь песни, где существо-

вала возможность убежать от ее грустного настроения, туда, где

«Одна любовь, одна жизнь… Одно желание в ночи».

140

Бен очень четко чувствовал основные составляющие поп-

песни и обладал природным даром соединять их, но он не обла-

дал душой Боно. One —это была песня, которую, услышав один

раз, хотелось слушать еще и еще. В сравнении с этим Бен писал

просто про свои уроки и первые увлечения. Может быть, пятнад-

цатилетние слушатели и могли почувствовать какую-то связь с

тем, о чем он поет, но для тех, кто постарше, в его песнях не было

никакого мессиджа. И все-таки дело было не в этом. Неважно, хороший певец Бен или нет. Важно, что он подросток. Подрост-

ки — это и есть артисты ноубрау.

Джилл принесла нам чизбургеры. «Я уже закидывал удочки

насчет группы людям с лейблов, и ожидания очень велики», —

сказал Гринауолт о раскрутке Radish , во время которой нача-

лась «война» за группу. Известный в музыкальной индустрии

адвокат Джонатан Эрлих из конторы «Грабман, Индурски и

Шиндлер» обещал задействовать свои связи в обмен на про-

цент от контракта. Это Роджер организовал промо-тур и привез

группу в Нью-Йорк. Бен и Джон ночевали в его квартире. Эрлих

являлся представителем группы при подписании контракта, за

что получил свое вознаграждение. Хауи как менеджер группы

получил фиксированную сумму, как и Джон. Гринауолту запла-

тили 60 000 долларов за открытие группы и работу с ней и пообе-

щали проценты с продаж альбома, который был записан в июле

и сведен в августе.

Но, послушав записанные Роджером песни, Бен остался

недоволен их звучанием. У них было приглаженное, закончен-