Untitled

Преступление 73-го года имело место, но восточные и европейские банкиры не были его виновниками. На самом деле они хотели, чтобы Соединенные Штаты сохранили биметаллизм. С переходом Европы на золотой стандарт большое количество европейского серебра, больше не нужного европейским казначействам, а также слитков из новых месторождений наводнило товарные рынки, снизив цену на серебро. Восточные банкиры, которые также владели серебром, опасались стремительного падения цен на него и хотели, чтобы Казначейство США закупило серебро и тем самым защитило стоимость их активов. Как и европейские банкиры, меньше всего они хотели демонизации серебра.33

Антимонопольщики ошиблись с заговорщиками. В 1873 году Уильям Ралстон из Банка Калифорнии и его коллеги контролировали Комсток Лоуд в Неваде, чьи рудники обеспечивали большую часть американской добычи серебра. Наблюдая за тем, как Европа переходит на золотой стандарт, Ральстон понял, что демонизированное европейское серебро быстро упадет в цене, а если Казначейство США обеспечит рынок сбыта, то серебро хлынет в Соединенные Штаты в объемах, которые Казначейство не сможет поглотить. Калифорнийский банк Ралстона был серьезно перегружен. Снижение цен на серебро спровоцировало бы ажиотажный спрос на акции горнодобывающей компании Comstock, что могло бы уничтожить банк. Он смирился с тем, что цены на серебро в США упадут; он хотел смягчить падение и создать альтернативные рынки для своего серебра.34

У Ралстона были общие финансовые интересы в Комстоке с сенатором Уильямом Стюартом из Невады, и он помогал финансировать кампании Стюарта. Он сговорился со Стюартом и небольшой группой сенаторов, чтобы добиться принятия Закона о чеканке монет, который, на первый взгляд, нанес смертельный удар по его интересам. На самом же деле в нем был найден тонкий и умный баланс. Закон демонизировал серебро, предотвратив тем самым наплыв европейского серебра на американские рынки, но при этом создал государственный рынок для американского серебра, разрешив использовать серебряные доллары для торговли в Китае. Они должны были производиться на монетном дворе в Сан-Франциско, что давало серебру Комстока огромное ценовое преимущество перед серебром, которое приходилось доставлять из Европы. Этот закон убивал двух зайцев одним выстрелом, препятствуя европейскому импорту и одновременно создавая защищенный рынок для американского серебра. Он сделал Ролстону последний подарок, отменив плату за чеканку монет, которую должны были платить те, кто продавал золото и серебро монетному двору, чтобы перевести их слитки в монеты.

Генри Линдерман, возглавлявший Монетный двор в Филадельфии и имевший большое влияние в Министерстве финансов, по сути, стал автором Закона о чеканке монет. Ралстон хорошо заплатил ему за усилия по разработке законопроекта и его прохождению через Конгресс. Большинство членов Конгресса рассматривали законопроект как относительно безобидное решение валютных вопросов. Он не вызвал особых возражений. Все это было частью "внутренности" - слова, которое американцы обычно использовали для описания событий, отличающихся от того, чем они казались на поверхности, - политики XIX века. Успехи Ралстона в лоббировании в конечном итоге не принесли ему пользы. Паника 1873 года захлестнула его. Он утонул в заливе Сан-Франциско в 1875 году, возможно, покончив с собой.35

Паника 1873 года - финансовый кризис, разразившийся в Соединенных Штатах осенью. Министр Ричардсон отреагировал робко. Он выпустил несколько гринбеков, но в основном он заменил гомилии о золотом стандарте на те деньги, которые Кук и другие банкиры и финансисты отчаянно пытались собрать. "Доверие, - говорил Ричардсон, - должно было полностью восстановиться только в результате медленного осторожного процесса получения более глубоких знаний об истинных ценностях... ...и путем ведения бизнеса на более твердой основе, с меньшей инфляцией и большим вниманием к реальной надежности и внутренним ценностям".36

Паника в Европе, скандал в Соединенных Штатах и сужение денежного рынка привели к тому, что Northern Pacific и другие железные дороги оказались в бурном финансовом море. Дело Credit Mobilier сделало дальнейшие субсидии маловероятными, а гарантии по облигациям - немыслимыми. Только самые доверчивые и отчаянные могли инвестировать в железные дороги, которые грабили инсайдеры, если, конечно, они не планировали сами стать грабителями. Когда из-за нападок конкурентов Джею Куку стало еще труднее продавать облигации, Кук впал в отчаяние. Необходимость поддерживать Северную Тихоокеанскую железную дорогу привела его в Банк свободных людей.37