Untitled

Однако Конгресс не смог принять более действенный закон о принудительном исполнении. Срок действия Закона о Ку-клукс-клане истек в 1872 году, и это оставляло президента без права приостанавливать действие habeas corpus или объявлять военное положение для подавления античерного насилия. Республиканское руководство Конгресса опасалось, что политические издержки будут слишком высоки. Закон о гражданских правах запрещал дискриминацию в гостиницах, театрах и на железных дорогах, но его исполнение зависело от индивидуальных исков чернокожих истцов в федеральных судах. Закон был практически мертвой буквой еще до того, как Верховный суд США признал его неконституционным в 1883 году.94

Во многих отношениях Закон о гражданских правах 1875 года стал последним "ура" республиканских радикалов. Отдельные радикалы оставались активными; время от времени предпринимались попытки принять "силовые законопроекты", чтобы реализовать законодательство о гражданских правах Реконструкции и обеспечить права освобожденных, но раскол старых радикалов на либеральных республиканцев, сталеваров и антимонополистов сигнализировал о том, что другие вопросы взяли верх и что возникают новые союзы.

Революционный оптимизм 1865 года исчез. Политика выглядела иначе, но утрата гегемонии стойких республиканцев не означала восхождения либеральных реформаторов. Либералы усвоили урок 1872 года: они не были конкурентоспособны на национальных выборах. Их удивительное влияние на Гранта и успешная защита твердых денег в 1874 году лишь подчеркнули их электоральную слабость, когда избиратели отвергли республиканцев на выборах того года. Они сосредоточились на работе в рамках двух основных партий и все чаще стали добиваться влияния через суды.

Антимонополизм был растущей силой, но реформа оказалась нелегкой и некрасивой. До конца века антимонополисты заставляли железные дороги обороняться. Западные железные дороги боролись за то, чтобы сохранить то, что они уже получили. Позднее расследования показали, что сорок из более чем семидесяти железных дорог, получивших земельные гранты, не смогли построить свои линии в срок, предусмотренный грантами. Однако неспособность построить требуемые железные дороги не означала, что они должны были вернуть землю. Верховный суд постановил в

Шуленберг против Гарримана в 1874 году, что земля принадлежала корпорациям до тех пор, пока Конгресс не принял специальные акты, лишающие их грантов. Железные дороги вели в Конгрессе войну задержек и истощения, чтобы защитить свои гранты и привилегии. Железная дорога хотела защитить свои собственные земельные гранты, но обычно была не против того, чтобы гранты ее конкурентов были отобраны. Во многих сражениях в Конгрессе реформаторы получали помощь от лоббистов конкурентов железной дороги, на которую нападали. К 1887 году Конгресс отвоевал в общей сложности 21 323 600 акров. Только в 1890 году Конгресс принял закон об общей конфискации, который вернул Соединенным Штатам все незаработанные гранты, но даже тогда было достаточно лазеек, чтобы десятки миллионов акров земель, которые могли бы быть возвращены, остались в руках железных дорог.95

Антимонополисты добились большего успеха, используя правительство на местном уровне и на уровне штатов. Существовала давняя традиция общего права, которую признало решение по делу "Бойни", позволявшая правительству осуществлять свои полицейские полномочия для достижения Salus populi - народного благосостояния. В деле Торп против Ратлендской и Берлингтонской железной дороги (1855 г.) суд постановил, что права, предоставленные корпорациям их уставами, не являются абсолютными, а скорее подлежат новому регулированию "с целью защиты, здоровья и безопасности общества". Правительство могло устанавливать качество оборудования, уровень укомплектованности штата, количество и время движения поездов, подготовку работников и многое другое. Все это было необходимо для "хорошо регулируемого общества". Железные дороги жаловались, но в 1874 году председатель Верховного суда штата Висконсин Эдвард Райан заявил, что жалобы железных дорог на государственное регулирование - это истерика "избалованных детей законодательства", которые "после четверти века щедрых законодательных поблажек, оказанных им, неразумно бунтуют против первых серьезных законодательных ограничений, с которыми они столкнулись".96

Грант, партия которого была разгромлена, удержался. Несмотря на то что его администрация была ослаблена беспорядками на Юге, вето на законопроект об инфляции, коррупцией и продолжающейся депрессией, президент все еще надеялся на беспрецедентный третий срок. Многие подозревали, что его желание избежать дальнейшего вмешательства в дела Юга было попыткой заручиться поддержкой белых южан. Самое печальное в его стремлении к третьему сроку заключалось в том, что человек, признавший, что не был готов к президентству, боялся покинуть его, потому что был так же не готов к чему-либо еще.97

1