Untitled

не должны больше становиться жертвами жестокостей, худших, чем смерть". Уэллс нанесла ответный удар, выйдя на международный уровень. С помощью британских союзников она обрушилась с яростными нападками на Уилларда и американских евангелистов, которые отказывались выступать против линчевания. Уэллс и британцы заставили Уилларда и WCTU отступить, но победа Уэллс только озлобила большинство американских белых против нее. Газета "Нью-Йорк Таймс" поддержала южан, объявив ее "клеветницей и мерзкой мулаткой".42

Позиция Уилларда в отношении линчевания, осуждающая практику, но еще более резко осуждающая предполагаемую причину, указывает на трудности, с которыми сталкиваются попытки реформ по расовому признаку, особенно когда южане могут апеллировать к дому; но попытки продолжались. Одобрение судом "Джима Кроу" не означало, что он немедленно стал правилом на всем Юге, или, тем более, что голоса чернокожих повсеместно подавлялись; это стало политической работой белого господства, которая включала в себя устранение независимых черных избирателей и конституционные и правовые изменения. В штатах Глубокого Юга, где чернокожее большинство или почти чернокожее большинство, устройства, заложенные в Конституции Миссисипи 1890 года, на практике быстро ликвидировали голосование чернокожих. В других штатах чернокожие могли голосовать до тех пор, пока белые контролировали их бюллетени, но в таких штатах, как Северная Каролина, чернокожие избиратели все еще могли заключить союз с белыми республиканцами, которые были угасающей силой, или популистами, поднимавшимися в начале 1890-х годов.

Принятие WCTU чернокожими женщинами Северной Каролины, такими как Сара Дадли Петтей, стало важным аспектом продолжающихся попыток преодолеть расовый разрыв. В конце 1880-х годов отдельные черные и белые отделения объединились в бирасовый WCTU на уровне штата. Черные сторонники умеренности видели в этом шанс построить "женское сознание", в котором белые женщины признали бы реалии жизни черного среднего класса и отбросили расистские стереотипы о неизменной неполноценности чернокожих. У белых женщин было другое видение. Черные женщины должны были стать младшими и неполноценными партнерами в общей кампании по подъему, направленной в основном на мужчин. Партнерство было напряженным, неравным и несовершенным, но оно выстояло, пережив публичное столкновение между Уэллс и Уиллардом.43

III

В стране, захлестнутой новостями об организованных убийствах чернокожих, промышленном раздоре и культурной панике по поводу женщин, домашнего очага, иммиграции и католицизма, политики реагировали настороженно. Республиканцы сильно обжеглись, вмешиваясь в социальные вопросы на Среднем Западе; у них не было особого желания повторять попытку, поскольку приближался избирательный цикл 1892 года. Демократы, понимая, что выборы они могут проиграть, были осторожны. Они понимали, что тариф остается альбатросом на шее Республиканской партии. Линчевание не было проблемой для демократов, оно не несло особых политических издержек для их южной базы. Оно укрепило их позиции как партии белого человека и защитника южного дома и женственности.

Только популисты были готовы принять широкий пакет реформ, но южный расизм создавал для них серьезные проблемы. Когда в 1891 году Альянс цветных организовал забастовку сборщиков хлопка, Альянс белых фермеров подавил ее с не меньшим рвением, чем более консервативные фермеры. Забастовка закончилась линчеванием ее организаторов и в значительной степени покончила с Альянсом цветных. Белые члены Альянса, которые когда-то ездили с Кланом, показали, что способны ездить с ними снова. Они были гораздо более готовы к примирению "англосаксонского" Севера и Юга, чем черные и белые южане.44

Когда Южный альянс усиливал расовое подчинение, обвинения республиканцев в том, что он, как и Клан до него, служил просто крылом Демократической партии, звучали правдоподобно. В Канзасе и на большей части западной и средней границы члены Альянса отделились от Республиканской партии и выдвинули популистские или независимые кандидатуры, но на большей части Юга Альянс продолжал действовать в рамках Демократической партии. Западные популисты были уязвимы перед обвинениями республиканцев в том, что популизм был лишь преследователем демократов, которые выигрывали от поражений республиканцев. Популисты должны были стать национальными или умереть.