Untitled

На большей части Юга республиканцы стали незначительными; только в Северной Каролине союз популистов и республиканцев оказался плодотворным и в итоге привел к появлению сенатора-популиста. Демократы в Джорджии пересчитали Тома Уотсона, единственного действующего конгрессмена-популиста, и он потерял свое место. Уотсон жаловался, что весь призыв демократов на Юге сводился к одному слову: "ниггер". Это слово удерживало многих белых членов Альянса фермеров Юга в рядах Демократической партии. Хотя они добились успехов на местном уровне, популисты получили лишь 15,8 % президентских голосов в старой Конфедерации. Уивер и Мэри Элизабет Лиз, чьи расовые взгляды были такими же экстремальными, как и все на Юге, провели кампанию в Джорджии, но толпы южан закричали на нее за то, что она - женщина, играющая общественную роль, и забросали Уивера, который был офицером Союза на Юге времен Реконструкции, таким количеством яиц, что, по словам Лиз, он превратился в ходячий омлет.51

В краткосрочной перспективе страх демократов потерять голоса белых привел, как бы странно это ни казалось, к усилению зависимости от черных. В тех частях Юга, где окончание Реконструкции не привело к полному лишению чернокожих избирательных прав, голоса чернокожих превратились в "мертвые голоса". Чернокожие могли голосовать, если они голосовали за демократов в поддержку плантаторов, чьи земли они обрабатывали, купцов, которым они были должны, или в пользу тех, кто их нанимал. Возникновение популистов потенциально угрожало этой системе. Популизм создал белый электорат, выступающий за честные подсчеты и справедливые выборы. Бурбонские демократы обратили против белых популистов средства, которые южные белые создали для победы над республиканцами и чернокожими. Популисты - белые мужчины, которые сами убивали и запугивали чернокожих и одобряли фальсификации на выборах, - теперь часто сталкивались с насилием, запугиванием и мошенничеством и стремились обратить их вспять.52

Куда бы ни смотрели республиканцы в 1892 году, они везде видели обязательства. Особую проблему представлял Эндрю Карнеги. Он был одним из ведущих доноров республиканцев, другом Джеймса Г. Блейна, восторженным сторонником тарифа Мак-Кинли и ярым приверженцем золотого стандарта. Он попросил Фрика отправить чек на 5 000 долларов Маккинли после его речи против серебра. Однако Карнеги своими действиями в Хоумстеде привел в ужас слишком многих избирателей-республиканцев, чтобы стать их активом. Резерфорд Б. Хейс объяснил слабость республиканцев отступничеством рабочих, которые "видели, как капиталисты отправляются в Европу, чтобы потратить состояния, приобретенные в Америке". Все, что демократы утверждали о тарифах, казалось вопиюще и впечатляюще правдивым: крупные компании защищали свои рынки, сокращая заработную плату рабочих, трудящиеся платили больше за предметы первой необходимости из уменьшившихся чеков. Республиканцы неумело пытались привлечь своего кандидата в вице-президенты Уайтлоу Рида к посредничеству в забастовке в Хоумстеде, но Рид, возглавивший газету Грили New York Tribune, в 1892 году был втянут в забастовку с профсоюзом типографов, которая вредила республиканцам в Нью-Йорке. Карнеги и Фрик отказались идти на какие-либо уступки.53

Республиканцы вновь выдвинули кандидатуру Бенджамина Гаррисона, отчасти потому, что единственной альтернативой был Блейн, чья запоздалая и квиксная попытка выдвинуться ни к чему не привела. Харрисон и Кливленд встретились в реванше на выборах 1888 года. Их вторая встреча лишь подчеркнула трактовку президентской политики XIX века Джеймсом Брайсом в книге "Американское содружество", согласно которой "выдающиеся люди" не поднимались в американской политике, как потому, что самых способных людей не привлекала общественная жизнь, так и потому, что политика в конгрессе давала мало шансов отличиться. Самые известные конгрессмены, такие как Блейн и Роско Конклинг, нажили слишком много врагов, чтобы быть жизнеспособными кандидатами в президенты. Безопасными кандидатами считались те, кто не разозлил бы приверженцев своих партий или помог бы победить в ключевом штате. Для партий кандидат, который был бы плохим президентом, был предпочтительнее того, кто был бы хорошим президентом, но плохим кандидатом. В любом случае Брайс считал, что стране не нужны гениальные президенты. Их власть была ограничена, и, поскольку страна находилась в состоянии мира, их обязанности были относительно невелики.

АНТИУТОПИЧЕСКАЯ И УТОПИЧЕСКАЯ АМЕРИКА 753

Соединенные Штаты могли позволить себе посредственности. 1890-е годы поставили эту оценку под сомнение.54