Untitled

Популисты понимали, что им необходимо расширить свою базу за пределы того ядра, которое пришло к ним от Альянса фермеров. В некоторых местах они показали признаки того, что им это удалось. В 1894 году Уильям У'Рен объединил Орегонский фермерский альянс, Гранж, Портлендский федеральный профсоюз, Портлендский центральный совет труда и Рыцарей труда для создания Объединенного комитета по прямому законодательству. Комитет осудил законодательную власть как "представителей монополистических классов". У'Рен вел тяжелую жизнь, работая чернорабочим, посещая вечернюю школу, чтобы стать юристом, и некоторое время работая редактором в Тин-Купе, штат Колорадо. Уже будучи астматиком, он заболел туберкулезом. Врачи отправили его на Гавайи, где, как он вспоминал, "я отправился в Гонолулу, чтобы умереть", но вместо этого он прочитал книгу Джорджа "Прогресс и бедность" и поклялся жить, чтобы добиться введения единого налога и политической демократии. К 1894 году он был секретарем Орегонской популистской партии и выступал за прямое законодательство: инициативу, референдум и отзыв.45

Юджин Дебс был настоящей "дикой картой" для популистов; он объявил себя популистом в 1896 году и начал национальное ораторское турне. Его программа была расплывчатой. Он считал технологические изменения и растущую безработицу неизбежными, и ни профсоюзы, ни забастовки не могли найти решение. Основными проблемами оставались сама система оплаты труда, контроль корпораций над ресурсами и растущее неравенство. Избирательные бюллетени были средством достижения цели, но как будет выглядеть эта цель, оставалось туманным, поскольку Дебс продолжал отвергать социализм, одобряя неуловимое кооперативное содружество, которое не смогли обеспечить ни Рыцари, ни Союз фермеров. Похоже, что у Дебса не было убедительного ответа на свой собственный вопрос "Что делать?". Тем не менее, фракция популистов "середины пути", которая хотела остаться независимой партией, а не объединиться с демократами, чтобы остановить возрождающихся республиканцев, приняла Дебса как свою большую надежду.46

Поскольку Ханна обеспечил делегатов для Маккинли и основательно подорвал оппозицию внутри партии, съезд республиканцев в июне оказался столь же нелицеприятным, как и предполагал Ханна. Двадцать три западных серебряных республиканца стали единственным драматическим событием, со слезами на глазах выйдя за планку по золотому стандарту под насмешки массы делегатов, включая Ханну. На стене зала съезда в Сент-Луисе висел большой транспарант: "Республиканство - это процветание". Он объявлял тему предвыборной кампании Маккинли. Кандидат был "передовым агентом процветания" и гарантировал рабочим "полное ведро обеда".47

Если и были какие-то сомнения по поводу линии атаки республиканцев в 1896 году, то Джозеф Форакер устранил их, выдвинув кандидатуру Маккинли. Форакер был врагом Ханны и Маккинли в Огайо, но Маккинли согласился выдвинуть его кандидатуру в Сенат в обмен на поддержку Форакера. Выдвинув Маккинли, он символизировал единство республиканцев; кампания республиканцев

Именно этот предвыборный плакат заставил Теодора Рузвельта сказать, что республиканцы рекламировали Уильяма Маккинли как патентованное лекарство во время предвыборной кампании 1896 года. Маккинли был проводником процветания, и, несмотря на все свои неудачи, республиканцы цеплялись за свою идентичность как партии процветания, возлагая ответственность за депрессию 1890-х годов на демократов. Любезно предоставлено Домом Маккинли, Найлс, Огайо.

демократы получили бы Гровер Кливленд, чья администрация была "одним потрясающим бедствием". Он добился равенства, которого никто не желал: пострадали все, богатые и бедные, демократы и республиканцы, северяне и южане, справедливые и несправедливые. Форакер провозгласил положительный момент: "В противовес этому страшному наказанию мы можем отметить один великий благословенный компенсационный результат. Она уничтожила демократическую партию. Гордые колонны, триумфально пронесшиеся по стране в 1892 году, в 1896-м оказались разбитыми и безнадежными".48

Демократы казались разбитыми и безнадежными, пока не произошло нечто удивительное. Ведущим претендентом на демократическую номинацию - довольно сомнительный приз - стал сенатор Ричард Блэнд, которого метко назвали "серебряным". Демократические диссиденты - теперь большинство в партии - ухватились за серебро, не в последнюю очередь потому, что оно отдаляло демократов от Кливленда. На съездах штатов Кливленд использовал свое влияние, чтобы попытаться удержать партию на золоте. Ему это не удалось. Делегаты на съездах осуждали его. Но Бланд, "бесхитростный, как ребенок", по словам одного из соратников, не сделал ничего, чтобы обеспечить номинацию. Он ждал звонка, который никак не приходил. Серебристы разделились на множество кандидатов, и Уильям Дженнингс Брайан, молодой политик из Небраски, увидел свою возможность.49