Untitled

Вопрос о том, почему это неравенство продолжает расти, остается спорным. Некоторые авторы подчеркивали, что топ-менеджеры корпораций стали более жадными и менее патерналистскими и что в этом виновато снижение налогов в пользу очень богатых.18 Другие подчеркивали, что расовая дискриминация все еще играет ключевую роль, и что семьи, возглавляемые женщинами, в которых непропорционально много афроамериканцев, и неуклонно растущее число относительно бедных иммигрантов утяжеляют нижнюю часть пирамиды доходов. Рост иммиграции, безусловно, был важным источником растущего неравенства. Практически все аналитики сходились во мнении, что еще одной важной причиной неравенства является отсутствие роста относительно высокооплачиваемой занятости в обрабатывающей промышленности и постоянный рост числа низкооплачиваемых рабочих мест в сфере услуг. Многие из этих вакансий были заняты по необходимости женщинами, недавними иммигрантами и другими людьми с низким уровнем образования и квалификации.

Все эти факторы способствовали усилению экономического неравенства. Этому способствовали и действия некоторых крупных корпораций. Раздутое чувство денежного превосходства, выражаемое многими руководителями корпораций - "мы получили большую прибыль для компании, и мы заслуживаем большого вознаграждения", - настаивали они, - особенно грубо и в увеличенном виде продемонстрировало менталитет превосходства, присущий большей части культуры в целом.19 Некоторые крупные корпорации, стремясь уменьшить огромные обязательства, начали сокращать или прекращать давно обещанные пенсионные и медицинские планы с установленными выплатами. Многие работодатели продолжали занимать жесткую позицию по отношению к профсоюзам, потеря членов которых сильно подорвала переговорную силу организованного труда.20 Эффективно лоббируя в Вашингтоне и столицах штатов, представители крупного бизнеса, в том числе титаны агробизнеса, требовали - и часто получали - от законодателей щедрые субсидии, защиту и налоговые льготы. Не без оснований либералы (и другие) пришли к выводу, что жесткий подход многих лидеров американского бизнеса в 1990-х годах, основанный на принципе "собачьей еды", породил новую, зачастую более жестокую "корпоративную культуру".

Тенденции в сфере образования еще больше поставили под угрозу равенство возможностей в Америке. В условиях глобализации и компьютеризации "экономики знаний", распространившихся в 1990-е годы, специализированные знания стали особенно важны в профессиях, науке и деловом мире, однако стоимость обучения и плата за обучение в большинстве колледжей и университетов росли гораздо быстрее, чем зарплаты. Хотя несколько богатых частных университетов смогли предложить студентам значительную финансовую помощь, лишь немногие могли позволить себе создать программы приема "без учета потребностей" или выделить крупные суммы, необходимые для поддержки аспирантов. Сыновья и дочери состоятельных родителей, имея возможность посещать дорогие частные школы и элитные университеты, получали все более завидное преимущество перед своими экономически менее удачливыми конкурентами. К 2000 году многие критики, в том числе президенты университетов, опасались, что формируется образовательная элита разных поколений, которая в будущем опасно расширит власть классовых привилегий в Соединенных Штатах.

Несмотря на возможные последствия этих тревожных долгосрочных тенденций, большинство американцев среднего класса в середине и конце 1990-х годов, похоже, не испытывали особых опасений. Как и раньше, их не слишком беспокоило неравенство: Как и в большинстве случаев в истории Соединенных Штатов, классовое недовольство оставалось относительно приглушенным. Вместо этого большинство людей сосредоточились на своем собственном положении, а также на положении своих друзей и семей. При этом у них были причины быть довольными многими событиями того времени. Взять, к примеру, экологию. Серьезные проблемы, конечно, сохранялись. Всплеск иммиграции, который, как никакое другое событие, привел к росту населения Америки (с 203,3 миллиона в 1970 году до 281,4 миллиона в 2000 году, или на 38 процентов), продолжал тревожить ряд защитников окружающей среды, которые сетовали на воздействие роста населения на ресурсы и на качество американской жизни.21 Отчасти благодаря росту населения, битвы за доступ к воде и земле по-прежнему вызывали ожесточенные споры на Западе. Борьба за коммерческую и жилую застройку поляризует общины по всей стране. Большинство ученых согласились с тем, что глобальное потепление создает серьезные проблемы. Химические стоки от сельскохозяйственных удобрений и пестицидов загрязняют ряд озер, рек и заливов, таких как Чесапикский залив.22 Сотни токсичных мест еще предстоит очистить. Миллионы американцев жили в районах, где копоть и смог угрожали стандартам воздуха, установленным Агентством по охране окружающей среды.23