Untitled

Если в качестве основы для измерения явки использовать численность населения, имеющего право голоса, то картина получается несколько более радостной. На президентских выборах с 1984 по 2000 год явка избирателей, имеющих право голоса, оставалась довольно стабильной и составляла в среднем около 56 процентов - на четыре-пять процентных пунктов выше, чем средняя явка избирателей, достигших совершеннолетия. См. Майкл Макдональд и Сэмюэл Попкин, "Миф об исчезающем избирателе", American Political Science Review 95 (Dec. 2001), 963-74.

95

Избиратели-евангелисты-протестанты, как оказалось, разделили свои голоса между Картером и Рейганом в 1980 году, но в необычайно большом количестве поддержали консервативных кандидатов в Конгресс, особенно на Юге, и, таким образом, сыграли важную роль в том, что ГОП удалось взять под контроль Сенат в 1981 году. Butler, "Jack-in-the-Box Faith", 1372-73.

96

Майкл Шаллер, "Расплата с Рейганом: Америка и ее президенты в 1980-е годы (Нью-Йорк, 1992), 5.

97

Newsweek, 24 ноября.

5.

"Снова утро в Америке"

Рональд Рейган любил рассказывать о двух молодых братьях, один из которых был заядлым пессимистом, а другой - неизлечимым оптимистом. Их родители попытались сгладить эти крайности, подарив им на Рождество совершенно разные подарки. Пессимист, получив огромную кучу игрушек, заплакал в углу, уверенный, что игрушки сломаются. Оптимист, глядя на кучу конского навоза, радостно копался в ней и восклицал: "Я просто знаю, что где-то здесь есть пони".1

На протяжении всего своего президентства Рейган был оптимистом. Как и во время своей предвыборной кампании, он неоднократно высмеивал мнение о том, что страна вступила в эпоху пределов или скатывается в эпоху упадка, и не переставал повторять американцам, что у них есть все необходимое, чтобы подняться до невообразимых высот. Соединенные Штаты, повторял он, "как город на холме", исключительная, свободолюбивая нация, демократическим институтам которой суждено распространиться по всему миру.2 В своей инаугурационной речи он призвал американцев "верить в себя и верить в нашу способность совершать великие дела, верить... что мы можем и сможем решить проблемы, которые сейчас стоят перед нами". Он требовал: "Почему бы нам не верить в это? Мы же американцы".

То, что Рейган искренне верил в этот оптимистичный посыл, было очевидно для всех, кто общался с ним или слышал его речи. Его вера в возможности Соединенных Штатов по-прежнему не знала границ. А его помощники, знающие толк в средствах массовой информации, позаботились о том, чтобы это послание дошло до людей. Как позже сказал один из его помощников Майкл Дивер, "мы все время поддерживали яблочный пирог и флаг". В 1984 году Дивер и другие сделали "В Америке снова утро" центральной темой кампании Рейгана по переизбранию. Затем, как всегда, они тщательно организовывали его публичные выступления, часто предоставляя телерепортерам "реплику дня" - почти неизменно оптимистичную - для использования в вечерних новостях.

В такой постановке Рейган показался оппонентам не более чем питчменом - национальным церемониймейстером, оторванным от происходящих вокруг него событий. Так часто бывало, особенно во время его второго срока, но некоторые из целей, которые он выдвигал, - победа в холодной войне, укрепление традиционных ценностей, воплощение американской мечты о социальной мобильности - нашли отклик у миллионов избирателей. Обвиняя либералов в "мягкости" по отношению к коммунизму и "вседозволенности" по отношению к событиям внутри страны, многие американцы восприняли его риторику и поддержали его политику. Иными словами, они не были глупцами, которых соблазнили вспышка и лихость. Послание Рейгана, как и его манера доносить его, помогли объяснить, почему его политическая привлекательность, хотя и колебалась в течение восьми лет его правления, смогла сохраниться.

Тем не менее он мастерски выступал на телевидении. Когда он готовил важное выступление, он заучивал свои сценарии до такой степени, что ему нужно было лишь взглянуть на карточки с репликами, когда он говорил.3 В свои лучшие годы он был мощным, трогательным, вдохновляющим оратором - Великим Коммуникатором из легенды. Спикер Палаты представителей Тип О'Нил, слушая выступление Рейгана перед нацией после огненного взрыва космического челнока "Челленджер" в 1986 году, признался, что прослезился, и добавил: "Может, он [Рейган] и не слишком хорош в дебатах, но с подготовленным текстом он - лучший оратор, которого я когда-либо видел. . . . Я начинаю думать, что в этом отношении он превосходит и Рузвельта, и Кеннеди".4