Untitled.FR11

Я запустил пальцы в густую шерсть под подбородком, ища раны. Моя окровавленная левая рука оставляла красные полосы на золотой шерсти, но на шее и горле я не находил следов укусов. Ощупал морду и уши, потом всю голову. Вторник смотрел на меня, опустив брови. Я знал: у него проходит прилив адреналина, потому что тело пса тряслось, — но в глазах его не было и тени беспокойства. Они нежно глядели на меня, не отрываясь, как будто о своем состоянии пес мог лучше судить, читая выражение моего лица.

— Простите. Реге1опаше¹⁸. Это собака жены.

Я бросил короткий взгляд назад. Кровь была размазана по морде питбуля и капала с руки молодого человека. Я снова вернулся ко Вторнику, ощупывая его тело, приглаживая шерсть и ища укусы. Ничего. Либо питбуль укусил хозяина, либо Вторник крепко тяпнул нападавшего, потому что кровь была не наша.

— Все хорошо, — сказал я Вторнику, гладя и успокаивая его. — Все уже прошло.

Ретривер положил голову мне на ногу. Он дрожал, но я знал: он чувствует себя в безопасности.

— Ты спятил? — послышался голос.

Я снова посмотрел через плечо. Молодой человек ушел, на его месте стоял Майк.

— Кидаться на питбуля!

Я не спятил. Я солдат. Солдат никогда не бросит товарища по оружию, как бы опасна ни была ситуация, как бы мизерны ни были шансы. Броситься защищать Вторника — это была инстинктивная реакция. В армии самое маленькое подразделение — «дружная команда», два солдата, которые защищают друг друга и отвечают один за другого. Мы со Вторником были дружной командой, и я ни за что на свете не дал бы друга в обиду этому питбулю.

Это был момент, когда, думается, я доказал свою преданность Вторнику, а ситуация с моей подругой по СКВП, сержантом Мэри Дейг, проявила, насколько этот пес мне необходим.

Весной 2009 года, где-то через полгода после того, как мы получили собак, в организации «Щенки за решеткой» сочли, что Мэри недостаточно хорошо заботится о Реми. Сказали, что собака набрала вес и она слишком общительна для компаньона, пригрозили отобрать животное у Мэри.

От этой новости мне стало дурно. В прямом смысле. Когда я узнал, что Мэри может потерять Реми, меня стошнило.

Меньше года назад девушке оторвало руки самодельной бомбой, и за шесть месяцев после СКВП она

перенесла четыре болезненные операции и длительИ ную восстановительную терапию в Медицинском центре сухопутных войск в Бруксе и в Форт Сэм Хьюсто-1 не (штат Техас). Наверное, Реми было тяжело видеть подругу в таком состоянии, собаке не хватало движе-1 ния, но Мэри-то было тяжелее. Много, много тяжелее. Реми была ее спасательным тросом. Я знаю, я две недели наблюдал их отношения, видел, с какой любовью Мэри зубами отцепляла собачьи угощения от клейкой ленты поверх культей и с поцелуем передавала Реми. Если бы она потеряла собаку-компаньона на стадии восстановления, это был бы сокрушительный удар по Мэри.

Но плохо мне стало не только из-за сострадания. Мысль о том, что то же может случиться со мной, что я могу потерять Вторника, меня просто опустошила. Летом 2009 года я неожиданно получил возможность слетать на Кубу и принять участие, скажем так, в ан-тикастровской деятельности. Нужно было проникнуть в страну незаметно и налегке, так что Вторника взять с собой не было никакой возможности.

По этой причине я чуть не отказался, но в конце концов решился. Сдал Вторника в любящие и умелые руки Лу Пикар и отправился осуществлять мечту детства.

В поездке я чуть не умер, но не из-за нашего задания: никаких насильственных действий не совершалось ни по плану, ни по воле случая, — а из-за отсутствия Вторника. Думаю, это расставание и нанесенный психологический урон в итоге сказались осенью, когда у меня произошел срыв.

И ведь его не было рядом всего десять дней! Потерять Вторника навсегда? Нет, это немыслимо. Может, я и не могу перечислить все, что этот пес делает для меня, но могу это суммировать и подвести итог: я не могу без него жить.

И не беспокойтесь: собаку Мэри оставили. С гордостью сообщаю, что они с Реми до сих пор счастливо живут вместе.

ГЛАВА 23

ВСЕМ ВЕТЕРАНАМ

Лучшее лекарство для тех, кто напуган, одинок или несчастен, — пойти погулять там, где можно в тиши побыть наедине с небесами, природой и Богом.

Потому что только тогда человек ощущает, что все так, как должно быть, и что Бог хочет видеть людей счастливыми, среди простой красоты природы.

Анна Франк