Унция или Драгоценное Ничто

– Ждал, ждал этой встречи, – целуя, краем глаза продолжал изучать гобелены и шпалеры на стенах.

– Вот, хочу, чтобы всё осталось по-прежнему, ещё когда сама здесь горбатилась, – Медина откинулась на подушках. – Это как долг забирать.

Ногус подошёл к мраморному пастушку со свирелью.

– Да здесь просто музей! – сунул нос в дудочку.

– И будет музей, пока не покажешь свой главный в жизни фокус, – она достала крохотное зеркальце.

Маг обошёл вокруг пастушка.

– А принцесса в экспозиции или в хранилище?

– Шутишь? – Медина поскребла коготком белоснежную эмаль резцов. – Её нет давно.

– А куда же она делась?

Красотка нахмурилась:

– Я про неё и думать забыла, странно, что ты вспомнил!

Ногус поднял глаза к потолку, расписанному райскими миниатюрами:

– Гм, надеюсь, все экспонаты в сохранности?

– Да, Карафа воображал, что поселился здесь навеки, потому ничего не закопал у себя на огороде. Правда, жил в подсобке, как настоящий борец, – она похлопала по кушетке, приглашая гостя сесть.

Иеронимус приблизился, не спуская взгляда с радужных игл в широком разрезе воротника:

– Не предполагал, что тебе это так легко удастся!

– Что «это»?

– Прибрать всё к рукам.

– Ой, какие вы все смешные! – Медина расхохоталась.

– Мы?

– Вы, вы, «художники». И что бы я без вас делала!

По щекам мужчины пошли пятна.

– Гм… увы, увы, – он принялся щипать усики. – Похоже, на остров возвращается забытый матриархат.

– Кто-кто?

– Не важно.

– Так чего ты приуныл? – с силой шлёпнула по кушетке.

Ногус оставил усики в покое, сел на краешек:

– Значит, республика на полпути обратно к королевству?

– Ага, на нём, – Медина спустила стройные ноги на пол. – Осталось законы переписать, так что жду не дождусь твоего представления.

– Пока всё идёт по плану, – он снял бабочку, распахивая ворот крахмальной сорочки.

– Тогда поведай, как собираешься учинить мой триумф, – она вытянула ножку, покрутила туфелькой, любуясь бриллиантовой пряжкой.

– Не учинить, а устроить.

– Не придирайся!

Ногус поглядел на ножку, потом на пряжку, вздохнул, вставая.

– У меня есть координаты одного волшебного амфитеатра, – прошёлся вдоль ковра, разглядывая замысловатый восточный орнамент.

– Театра? – Медина вытянула вторую ногу, откидываясь, как на трапеции.

– Одного… сердца с такой божественной музыкой, что все поверят, будто ты преображённая Королева-Соловей!

– Какая-какая? Преобнажённая? – игриво коснулась воротника.

– Пре-об-ражённая! – Ногус потряс растопыренной пятернёй перед своим лицом. – Та, что стала ещё лучше.

– Так, стоит записать, – она взяла со столика книжицу в кожаном переплёте. – Полюбуйся, это я! – продемонстрировала пантеру с золотой коронкой, вытисненную на обложке.

– Недурно, гм… но не похоже: у тебя хвоста нет и… короны.

Женщина хохотнула:

– Тут ты поможешь. А хвоста и не должно быть, потому что это моё… – поискала в книжице, – моё… «аль-тер э-го»! – прочитала по складам.

– Ого, какие ты теперь знаешь слова! – он разгладил бабочку на ладони. – Готовишься к новой роли?

– А как же, – Медина вытащила из переплёта золотой карандашик. – Так, давай ещё раз и помедленнее.

– А в музее опись имущества имеется? – Ногус посмотрел, как она старательно водит карандашиком.

– Это зачем?

Он отошёл к гобелену с изображением древней баталии.

– Ценности требуют бережного хранения, и… мне бы всё-таки хотелось взглянуть на принцессу.

Медина вскочила, как ошпаренная:

– Это зачем тебе на неё глядеть?

– Её некоторые способности нам бы не помешали.

Она подошла, сверля мужчину взглядом:

– Не помешали? Я-то знаю, кто она на самом деле! Она только прикидывается слабой и несчастной! Или ты решил, она тебе советы будет давать?

– И в мыслях не было! – Иеронимус с удивлением смотрел на свою недавнюю протеже.

– А как я узнаю, было или нет? – наступала Медина. – Я этим вашим пускостопом пользоваться не умею!

Он склонился, принялся ловить смуглую ручку:

– Я мчался через весь свет, ночами не спал, вёл переговоры, оплачивал счета, улаживал, устраивал – всё только ради тебя, ради нашей цели! Ты бы знала, скольких трудов стоило подготовить всё за такой короткий срок – сделать проект, собрать оркестр, найти органиста, настоящего кантора, смыслящего в алгебре, – покрыл ручку короткими, словно клевки, поцелуями. – И поверь, тут не только одно стремление помочь, но и огромное желание сделать тебя счастливой!

Красотка выдернула руку, но осталась на месте.

– Когда ты уехала, – мужчина ловил её взгляд, – я почувствовал себя странствующим рыцарем, который отправляется на поиски своей прекрасной дамы! Каждый день, пока я летел к твоему острову, я не переставал думать о тебе! Скажи, ты соскучилась хоть капельку? – спросил заискивающе.

Медина смотрела неподвижно, словно высчитывая длину аккуратных усиков.

– Ты говоришь не о том, Иероша! – в её голосе звучали ледяные нотки.

– Но как же, не о том? – крылья орлиного носа поднялись, словно тот собрался улететь с бледной, унылой физиономии и приземлиться на более загорелой и привлекательной. – Поверь, всё, что я делаю, я делаю ради…

– Своих плантаций, – она чиркнула карандашиком по воздуху.