Унция надежды

Тейт приветствовал его крепким рукопожатием. Сегодня на преподавателе была другая футболка: под изображением Леонарда Нимоя[3] красовалась фраза: «Спок слушает». Максу на мгновение подумалось, что Тейт нуждается в сеансах Эллиота даже больше, чем он сам.

– Я взял на себя смелость и установил вам мольберт. – Тейт подвел Макса к большому треножнику. – Осталось лишь выяснить: вы хотите работать на холсте? Или начнете с чего-нибудь помельче?

Вопрос заставил Макса призадуматься. В детстве он рисовал исключительно на кирпичных, бетонных и металлических поверхностях.

– Холст, – ответил Макс. – Есть такой девиз: «Нацеливайся на успех или вообще не начинай».

– Замечательно. – Тейт одобрительно похлопал его по плечу.

Тейт помог ему натянуть холст на подрамник, предложив работать акриловыми красками. Макс не возражал. Он уселся на вращающийся стул и стал думать о том, что́ собирается выразить в своем рисунке. Легко сказать: «выражай себя», но с чего начать? За последние два года он почти полностью выжал из себя все вдохновение. В зале находились еще двое пациентов. Один трудился над холстом, второй делал набросок на бумаге. Оба работали как заведенные. Макс двадцать минут просидел перед мольбертом, не сделав ни единого мазка. Тейт снова подошел к нему.

– Трудно начать? – спросил он, опираясь на трость.

Макс пожал плечами и припал к пластиковой бутылке с минеральной водой.

– Попробую вам помочь. Скажите, а в прошлом где именно вы рисовали? Вы были один или с кем-то?

Макс непроизвольно запустил руку в волосы.

– В такие классы я не ходил. Рисовал или на улицах, или в автомастерской отца. Отец иногда смотрел, как я рисую. Чаще я был с моим лучшим другом.

– А у вас было то, что я называю… заведенным порядком вещей?

– Что? – не понял Макс.

Тейт терпеливо улыбнулся:

– Допустим, когда вы рисовали, вы надевали одну и ту же рубашку, одни и те же ботинки и перчатки. У вас была любимая кисть или другой инструмент. Вы работали в тишине или под музыку. Все это и составляет порядок вещей.

В мозгу Макса вспыхнула лампочка. Он понял! Он вспомнил.

– Тишины в мастерской не было. Отец запускал рок-музыку. А на улице я слушал свой айпод.

– Подождите, я сейчас, – улыбнулся Тейт и быстро, насколько позволяла хромота, вышел из зала.

Через несколько минут, проведенных Максом в полном изумлении, Тейт вернулся, держа в руке айпод, с которого свисали белые пуговки наушников.

– Мои музыкальные вкусы, скорее всего, не подходят под категорию рок-музыки, – признался Тейт. – Рок-музыкой у меня увлекается брат. Но если вы назовете мне ваши любимые группы и сольных исполнителей, мы с вами вместе составим плей-лист. – Тейт протянул айпод Максу: – Берите. Слушайте. Возможно, музыка вас вдохновит.

Макс взял айпод, продолжая глядеть на Тейта. Сейчас ему было не до музыки. Он вдруг понял, почему что-то в облике Тейта показалось ему таким знакомым. Рост, телосложение и в особенности улыбка.

– Мур, – прошептал он. – Будь я проклят, если вы не брат Райли! Как я сразу не догадался? Военный врач, герой войны!

Тейт покраснел.

– Называть меня героем – это чересчур. Я бы предпочел другое определение – «паршивая овца». Да, у меня есть брат Райли. Надеюсь, он не задолжал вам. В таком случае я начну открещиваться от всякого родства. С финансами пусть разбирается сам.

Макс засмеялся:

– Не наговаривайте на братишку. – Он снова крепко пожал Тейту руку. – Я прежде ни разу вас не видел. Вы всегда были где-то далеко. Зато Райли мне много про вас рас сказывал. Вы учились в медицинском колледже, потом от правились в Ирак. Было? – Макс выразительно посмотрел на трость.

– И Афганистан тоже был.

– Потрясающе. Райли об этом умолчал. Спасибо, что рассказали. Мы с Райли знакомы почти десять лет. Пока я здесь, он следит за моей автомастерской. Я не представляю, что бы я делал без его помощи и…

Улыбка Тейта красноречиво свидетельствовала: ему все это хорошо известно.

– Вы это и без меня знаете, – смутился Макс.

– Разумеется. Я всегда интересуюсь биографией моих подопечных.

– Что, серьезно? – недоверчиво спросил Макс.

– Да, – ответил Тейт, глядя в потолок. – Вдобавок я позвонил Райли и поинтересовался, как дела. Он сказал, что все в полном порядке. Ваша мастерская работает как часы.

Макс усмехнулся и снова сел:

– А ведь где-то существует правило о конфиденциальности сведений, касающихся пациента. Вы сейчас признались в его нарушении.

Тейт отмахнулся:

– Какая, к черту, конфиденциальность? Мы же с вами не чиновники от медицины.

Макс засмеялся. Этот человек и в самом деле был братом Райли.

– Спасибо за айпод.

– Не стоит благодарности, – скромно ответил Тейт.

Глава 4

Грейс Брукс отнюдь не гордилась высоким ростом брата. Наоборот, ругала на все корки.

Не человек, а гора. Дело было не в зависти. Грейс считала, что ей вполне достаточно ее пяти футов и шести дюймов. Но при росте братца ей с трудом удавалось руками прикрывать его глаза, чтобы он не подсматривал, пока они идут по заснеженному проезду, направляясь к сюрпризу. Этот сюрприз Грейс держала в секрете вот уже целых полтора месяца.