Уолбэнгер

Затем Клайв вскочил на спинку дивана, уткнулся своей задницей прямо в лицо Саймона, и убивая все настолько реально быстро. Мы оба рассмеялись, и Саймон отошел от меня, когда я объясняла Клайву, что он был не вежлив, делая это в компании. Клайв, казался, странно доволен собой, хотя, я знала, что он что-то замышлял.

— Ого, уже почти десять! Я отнял у тебя целый вечер. Надеюсь, у тебя не было планов, — сказал Саймон, стоя и потягиваясь. Когда он потянулся, его футболка поднялась, и я прикусила свой язык, чтобы остановить себя от вылизывания кусочка кожи, открывшейся выше его джинс.

— Ну, у меня были грандиозные планы на просмотр Кулинарного Канала, но буть ты проклят, Саймон! — Я стукнула кулаком по его лицу, когда встала рядом с ним.

— И ты даже приготовила мне ужин, который был отличным, кстати, — сказал он, ища свою толстовку.

— Без проблем. Было приятно готовить для кого-то, а не только для себя. Это то, что я делаю для любого парня, который появляется, требуя хлеба. — Я, наконец, протянула ему буханку, оставленную для него.

Он усмехнулся, когда схватил свою кофту с пола рядом с диваном.

— Ну, в следующий раз, позволь мне приготовить для тебя. Я делаю фантастические — хммм странно, — перебил он себя, морщась.

— Что странно? — спросила я, наблюдая за тем, как он развернул свою толстовку.

— Она кажется влажной. На самом деле, очень влажной, даже... мокрой? — спросил он, глядя на меня в замешательстве. Я посмотрела на толстовку и на Клайва, который невинно сидел на заднем диване.

— О нет, — прошептала я, кровь прилилась к моему лицу. — Клайв, ты маленький засранец! — Я недовольно уставилась на него.

Он вскочил с дивана и быстро прошмыгнул у меня между ног, направляясь в спальню. Он понял, что я не могу добраться до него за комодом, так там он и прятался, когда делал плохие, плохие «дела». Он не делал это в течение длительного времени.

— Саймон, ты должен оставить ее здесь. Я постираю, или сухая чистка, это — неважно. Я так, так сожалею,— я извинилась, ужасно стыдясь.

— Ох, неужели он? Вот черт, он сделал это? — Его лицо сморщилось, когда я взяла толстовку с его рук.

— Да, да, он сделал. Мне так жаль, Саймон. У него есть такая потребность «помечать» свою территорию. Когда какой-то парень оставляет одежду на полу — О, Боже — он в итоге писает на нее. Мне так жаль. Мне очень, очень жаль.

— Кэролайн, все в порядке. Я имею в виду, это противно, но ладно. Со мной случались вещи и похуже. Уверяю тебя, все хорошо. — Он начал протягивать руку на мое плечо, но словно одумавшись, вероятно, поняв, к какой последней вещи он прикасался.

— Мне так жаль, я... — снова начала я, когда он направился к двери.

— Прекрати. Если ты скажешь, «извини» еще раз, я пойду, поищу кое-что твое и пописаю на это, я клянусь.

— Ладно, это просто мерзость. — Я наконец-таки рассмеялась. — Но у нас был такой приятный вечер, и он закончился мочой!

Я простонала, открывая ему дверь.

— Это была хорошая ночь, даже с мочой. Будут и другие. Не волнуйся, Куколка. — Он подмигнул и пересек зал.

— Поставишь мне что-нибудь хорошее сегодня, ладно? — попросила я, смотря ему вслед.

— Ты получишь это. Спи крепко, — сказал он, и мы закрыли двери одновременно.

Я прислонилась к двери, прижимая толстовку в свои объятия. Уверена, у меня была тупейшая улыбка на лице, когда я вспомнила ощущение его пальцев. И тогда я вспомнила, что обнимала «помеченную» толстовку.

— Клайв, ну ты и сволочь! — заорала я и побежала в свою спальню.

***

Пальцы, руки, теплая кожа: прижимаются ко мне и стремятся приблизиться. Я чувствовала его теплое дыхание, его голос, как мокрый секс, у своего уха.

— МММ, Кэролайн, как же с тобой хорошо.

Я застонала и перевернулась, переплетая ноги с ногами и руками с руками, толкая свой язык в его ожидающий рот. Я сосала его нижнюю губу, дегустируя мяту и тепло, и обещание того, что произойдет, когда он впервые в меня войдет. Я стонала, когда он застонал, и в одно мгновение, я прижата под ним.

Губы направились от моего рта к моей шее, облизывая и посасывая, и, найдя место — это место под моей челюстью, что заставило мои внутренности взорваться, а мои глаза перекоситься. Томный смех напротив моей ключицы, и я знала, что моя песенка была спета.

Я перекатилась на него сверху, чувствуя потерю своего веса, но обернув свои ноги по обе стороны от него, ощущая его дергающегося и пульсирующего именно там, где я нуждалась в нем больше всего. Он отодвинул мои волосы с моего лица, глядя на меня этими глазами — глазами, которые могли бы заставить меня забыть мое имя, но прокричала его, как свое собственное.

— Саймон! — выкрукнула я, чувствуя, как его руки хватают мои бедра и притягивают к нему.

Я подскочила с постели, мое сердце гналось галопом, когда последние мечтательные образы покинули мой мозг. Я знала, что услышала тихий смешок с другой стороны стены, от которой доносились звуки Майлза Дэвиса.

Я снова легла, кожу пощипывает, когда пытаюсь найти прохладное место на моей подушке. Я думала о том, что было по другую сторону этой стены, в сантиметрах от меня. Я была в беде.

***