Уолл-стрит и революции в России 1905-1925

Также в программе Аладьина и Чайковского были выступления в манхэттенских клубах "Century" и "City", эксклюзивных "клубах джентльменов", в списках членов которых значились имена из элиты Уолл-стрит, такие как Рокфеллер и Вандерлип.[291] Членом обоих клубов был Чарльз Крейн. Российская пара последовала той же схеме в Филадельфии и других городах. "Нью-Йорк таймс" указала на их особое внимание к "профессионалам, промышленным магнатам, банкирам [и] государственным деятелям".[292] Такие контакты были крайне важны, потому что в дополнение к сбору средств, дуэт заявил, что они приехали "сюда, чтобы лишить Россию возможности размещать какие-либо кредиты в Америке".[293] Любые такие кредиты, предупреждали они, пойдут только на покупку большего количества пулемётов для убийства невинных людей. Таким образом, цель Аладьина и Чайковского идеально совпала с целью Шиффа.

Аладьин возвращается в Европу в июне 1907 года. Чайковский вместе с Брешковской предприняли смелый шаг — вернулись в Россию, где, несомненно, как и планировалось, царские власти их арестовали. Это вызвало яростную кампанию американских сторонников, а не только "обычные подозрения" ОДРС. В декабре 1909 года газета "Нью-Йорк таймс" объявила, что "500 видных людей ходатайствуют перед Столыпиным о справедливом суде" над революционерами.[294] В своём письме российскому премьер-министру от 24 ноября податели ходатайства потребовали, чтобы "судебное разбирательство обязательно было открытым и публичным в соответствии с освященными веками принципами правосудия во всех странах".[295] ОДРС наняло ветерана-миссионера и социального реформатора Изабель Барроуз, чтобы она доставила ходатайство в Санкт-Петербург.[296] У неё также был залог в размере 25 тыс. долларов, внесенный американскими друзьями Чайковского. Вскоре он вышел на свободу за отсутствием улик. Брешковскую же сослали в Сибирь пожизненно.

Среди подписавших ходатайство было ожидаемое множество прогрессивных активистов, левых литераторов, либерального духовенства и известных политиков, но среди них было по крайней мере два настоящих банкира с Уолл-стрит. Первый, Джордж Фостер Пибоди, долгое время был связан с "Edison Electric Co." и "J. P. Morgan". Как и Чарльз Крейн, он был важной фигурой и финансовой опорой Демократической партии. В то время как он номинально ушёл в отставку в 1906 году, чтобы заняться своими интересами в социальной сфере, в 1914 году Пибоди стал директором нового Федерального резервного банка в Нью-Йорке, где он сотрудничал с Полом Варбургом и Уильямом Бойсом Томпсоном. Другой финансист, Генри Клюс, был не только 50-летним ветераном инвестиционного банкинга на Уолл-стрит, но и откровенным социалистом-фабианцем.[297] В обращении 1908 года он описал социализм как "состояние дел, направленное на улучшение общего положения всех наших граждан" и выразил надежду на появление "настоящего Моисея", который "поведёт капитанов промышленности и армию рабочих в одном триумфальном шествии".[298] Клюс верил, что эта социалистическая утопия может быть достигнута "без социальной революции", и ждал, когда она станет "фактом, а не теорией". Другими подписантами ходатайства, хотя они и не афишировали это, были Шифф и Крейн.

Деньги и мученики

В июне 1907 года большевистская банда с участием Сталина и под руководством Красина совершила кровавое ограбление Тифлиса. Большая часть добычи состояла из двухсот 500-рублевых банкнот, серийные номера которых находились в руках царских властей. Проблема Красина заключалась в отмывании этих банкнот, что в значительной степени оказалось безуспешным. В 1909-10 годах другой член большевистского центра, Александр Богданов, завербовал двух агентов с целью передачи купюр в Америку.[299] Латышский большевик Юлиус Везозол, используя имя Эндрю Руллоу, сначала попытался сдать 15 банкнот в небольшой бостонский банк "H. Slobodkin & Co.".[300] Подозрительный менеджер предупредил Секретную службу США, которая арестовала Везозола и деньги. Вторым оперативником был Вячеслав Менжинский, польский большевик, впоследствии ставший советским комиссаром финансов и главой тайной полиции ОГПУ.[301] Он прибыл в Нью-Йорк в мае 1910 года и направился в Чикаго, где ему не удалось обменять банкноты, но удалось сбежать. Интересной деталью является то, что по прибытии Менжинский назвал своим контактным лицом Фрэнка Дж. Мазера из "Нью-Йорк пост". Мазер был писателем и редактором газет "The Post" и "The Nation", которыми руководил член "Друзей русской свободы" и приятель Крейна Освальд Гаррисон Виллард.