Уолл-стрит и революции в России 1905-1925

Что ещё более важно, Народный помог привезти в Нью-Йорк следующего радикального посетителя — великого Максима Горького. В марте 1906 года, когда Горький жил в эмиграции в Швейцарии, он получил приглашение Народного посетить Соединённые Штаты от имени "Комитета помощи русским революционерам".[266] Список его членов читается, как "Кто есть кто в американской либеральной интеллигенции". Среди них были: Марк Твен, Джейн Аддамс, Уильям Деан Хоуэллс, Роберт Кольер и Артур Брисбен. С первыми двумя мы уже встречались. Хауэллс был ещё одним "другом русской свободы", а также признанным христианским социалистом и редактором "Atlantic Monthly", того самого журнала, который опубликовал мемуары Кропоткина. Кольер был прогрессивным редактором влиятельного еженедельника "Collier's Weekly". Однако самое интересное, что Артур Брисбейн был не только старшим редактором "Херст пресс", но и приятелем самого шефа, Уильяма Рэндольфа Херста. Брисбен, естественно, тоже знал Крейна.[267]

Горький прибыл 11 апреля. Его встретила небольшая делегация американских сторонников, среди которых были социалист "серебряной ложки" Уильям Инглиш Уоллинг и Анна Струнская, оба представляющие "Друзей русской свободы". Горького сопровождали личный секретарь Николай Буренин и его жена, актриса Мария Андреева. Ни то, ни другое не было в точности тем, чем казалось. Буренин был членом Центрального комитета большевиков, его "агентом по вооружению" и доверенным человеком Ленина. В Горьком Ленин нашёл идеальное подставное лицо. "Огромные гонорары" за его сочинения сделали Горького новой дойной коровой большевиков.[268]

Писатель внёс щедрый вклад, но революционерам вечно не хватало денег. Как уже упоминалось, в феврале 1906 года латышские и большевистские "экспроприаторы" украли 170 тыс. рублей из Государственного банка в Хельсинки. В Стокгольме Буренин взял на себя ответственность за большую часть награбленного, которое он планировал отмыть в Америке.[269] Таким образом, он стал "секретарём" Горького. Чистые наличные можно было вывезти обратно в Европу, но если бы Буренин и Ленин были в ладах с головой, а они, несомненно, были, они бы положили эти деньги в американские банки. Оттуда их можно было безопасно и почти незаметно перевести в любое место, где это было необходимо, даже в Россию. С деньгами, собранными на поездку Горького, можно было поступить точно так же.

Знал ли об этом Горький? Конечно. Помните, всего за год до этого он и Андреева были посредниками при передаче страховых денег Морозова в большевистскую казну? Более того, по прибытии Горький признался, что его единственной целью было собрать деньги на революционное дело.[270] Настоящий вопрос заключается в том, сколько американских хозяев Горького знали, что происходит, и сколько из них способствовали этому.

Также по приезде Горького встречал его приемный сын Зиновий Пешков. Будучи всего на 16 лет младше Горького, его настоящее имя было Иешуа Залман Свердлов, старший брат большевика и будущей правой руки Ленина Якова Свердлова. Он также был братом Вениамина ("Бенни") Свердлова, с которым мы встретимся дальше. Зиновий эмигрировал в Канаду в 1904 году, но к моменту воссоединения с Горьким, он работал в нью-йоркском офисе журнала "Wilshire's Magazine", грязного таблоида, управляемого ещё одним "светским миллионером", Х. Гейлордом Уилширом.[271] Именно Уилшир забронировал и оплатил номер Горького и Андреевой в шикарном отеле Belleclaire на Манхэттене.[272]

Накануне своего приезда Горький был почётным гостем на ужине в "Клубе А" в Гринвич-Виллидж. Клуб был коллективом писателей и активистов и главным местом сбора модных радикалов Готэма. На обеде, помимо Горького, Буренина и Пешкова, присутствовали Твен, Иван Народный, Артур Брисбен, Роберт Кольер и несколько других социалистических и прогрессивных интеллектуалов.[273]

После ужина Горький в сопровождении Брисбена посетил приём в доме Гейлорда Уилшира. Это было сделано в честь другого иностранного гостя, писателя и социалиста из Фабианского общества Герберта Уэллса. Находясь там, Уилшир убедил Горького подписать письмо поддержки заключенным Уильяму Хейвуду и Чарльзу Мойеру, которых в то время судили за убийство в Айдахо. Сообщение об этом сразу же вызвало споры в "Нью-Йорк таймс". Горький получил американского юриста и литературного агента в лице известного ист-сайдского адвоката, профсоюзного организатора и активиста Социалистической партии Морриса Хилквит.[274] Хилквит был другом вышеупомянутого Уильяма Дина Хауэлла, который, вероятно, и представил его.