Уолл-стрит и революции в России 1905-1925

Итак, Старик внезапно устал от борьбы, или были другие причины, по которым он не стал препятствовать сделке Ашберга-Макробертса? То, что Ашберг был евреем радикальных взглядов, возможно, дало ему возможность познакомиться с Шиффом, чего не было бы у других. Ашберг мог заверить его, что он не пресмыкается перед Николаем II. Мог ли он также заверить Шиффа, что, как бы ни помогали эти займы военным усилиям России, они также могут быть использованы для финансирования свержения ненавистного царя? Если да, то были ли такие люди, как Барк, посвящены в такие намерения? Были ли у Николая II где-нибудь настоящие друзья?

Манхэттенский центр

Другим человеком, занимавшимся бизнесом на Бродвее, 120, был ранее упомянутый Чарльз Р. Флинт, который нанял Рейли и Свердлова в качестве комиссионеров по российским контрактам на винтовки и боеприпасы. Некоторые из самых осуждающих комментариев о Рейли исходили от руководителей фирмы Флинта. Также в том же здании находился Маркус С. Фриде, "крайне подозрительный" импортер-экспортер из России, который только что оказался эксклюзивным агентом "Ford Motor" в России.[449] Фриде также был ещё одним деловым партнером Животовского.[450] Естественно.

На соседнем Бродвее, 116, жил Макс Голдсмит, чья страховая фирма специализировалась на полисах военных контрактов. Он также был директором компании "Equitable Life". В 1916 году Голдсмит и Рейли стали партнерами в новом импортно-экспортном концерне, получившем простое название "Traders, Inc.", который занимался отправкой товаров и денег в Россию.[451] Это, по-видимому, было сделано для того, чтобы заменить почившую "Petrograd Trading" Животовского.

На Бродвее, 140 сидел Курт Орбановски, инженер немецкого происхождения, работавший с Рейли в России. Он тоже питал революционные симпатии и занимал пост вице-президента Американской корпорации экспорта стали, которая вела значительную часть российского бизнеса. Орбановски был "особым другом" немецко-американского банкира Адольфа Павенштедта.[452] Помимо того, что Павенштедт был другом и доверенным лицом посла Берлина графа Йохана фон Бернсторфа, он подрабатывал "главным казначеем немецкой секретной службы" в Нью-Йорке.[453] Как признавали даже его самые суровые критики, Рейли был человеком со связями, связями, которые давали ему средства для приобретения, контроля и перемещения денег.

Ещё одно доказательство влияния Рейли на Уолл-стрит можно увидеть в иске, который он подал в сентябре 1916 года.[454] Длинный список ответчиков возглавлял Томас Кокран, президент "Liberty National Bank" и будущий партнёр Моргана. Среди других были Уильям Бойс Томпсон из Федеральной резервной системы Нью-Йорка и будущий глава миссии Американского Красного Креста в России; Чарльз Х. Сэйбин, специалист по валютным операциям "Guaranty Trust", а также инвестиционные банковские дома "William Salomon & Co.", "Luke, Banks and Weeks" и "Hallgarten & Co". Это было не что иное, как лобовое нападение на американские финансы. Жалоба Рейли якобы касалась невыплаченных комиссионных и была "очень быстро и тихо урегулирована во внесудебном порядке".[455] Была ли речь о комиссионных? Или Рейли давил на банкиров из-за чего-то другого?

Секретом "власти" Рейли было влияние, которым он пользовался среди легиона русских инспекторов и рабочих, которые выполняли российские заказы на вооружение на американских заводах, заказы, финансируемые теми же банкирами. Среди этих инспекторов и рабочих было немало сторонников революции и активистов. Радикальные ячейки существовали на каждом заводе, и задержки производства, забастовки и саботаж были постоянной проблемой. Основной задачей Рейли было "держать буйных русских в узде".[456] И он так и делал, когда ему это было удобно. С помощью инспекторов он мог буквально включать и выключать производство. Многого он, конечно, добился с помощью взяток, но благодаря своим революционным связям он также имел политическое влияние.