Уолл-стрит и революции в России 1905-1925

Политический союз Ленина и Троцкого — пары, годами осыпавшей друг друга оскорблениями, — обычно списывают на некую историческую случайность. Важно понимать, что этот союз не сложился в одночасье. В 1911 году Ленин заклеймил Троцкого "иудушой", а совсем недавно, в феврале 1917 года, назвал его "негодяем" и оппортунистическим зигзагом, который "изворачивается, мошенничает, выдаёт себя за левых, помогает правым, пока может".[665] Со своей стороны, в мае 1917 года Троцкий заявил: "Меня нельзя называть большевиком... От нас нельзя требовать признания большевизма".[666] Формально он стал большевиком только в августе 1917 года, почти через 3 месяца после своего прибытия.

В Петрограде Троцкий проник в руководство фракции "меньшевиков-интернационалистов", насчитывавшей самое большее несколько тысяч человек. Тем временем ряды большевиков увеличились с немногим более 20 тыс. человек в марте до 100 тыс. в мае и 200 тыс. к августу. Ленин явно был во главе растущего движения, Троцкий — нет. Так что же получал Ленин, приняв "иудушку"? Во-первых, его кооптация устранила соперника. Во-вторых, Троцкий обладал именем, харизмой и превосходными ораторскими способностями, которыми большевики не могли обладать в избытке. То же самое, конечно, можно спросить и о Троцком. С его точки зрения, было более разумно объединить усилия с успешным предприятием, чем бороться за создание конкурирующего предприятия, продающего тот же продукт. Это была логика, которую понял бы любой капиталист. Но ни один союз не может быть постоянным. В конце концов, у революции мог быть только один отец.

Поворотным моментом стало так называемое июльское восстание. В начале того же месяца Керенский бросил русскую армию в очередное наступление, чтобы одержать большую победу и укрепить моральный дух. Вместо этого она быстро переросла в мятеж и разгром и вызвала массовые протесты в Петрограде. Держа палец по ветру, Ленин решил, что настало время захватить власть. Это оказалось почти фатальным просчётом. Керенский собрал верные ему войска, и к 18 июля ещё одна потенциальная революция потерпела крах. Чтобы избежать ареста, Ленин бежал в финские леса, где ему предстояло скрываться до ноября. Этим Троцкий остался в центре внимания, и он, не теряя времени, воспользовался этим.

Правительство сначала игнорировало его, потому что он не был большевиком. Чтобы исправить эту оплошность, 23 июля Троцкий написал открытое письмо, в котором заявил о своем полном согласии с Лениным. Тем не менее, прошло ещё две недели, прежде чем Керенский удосужился арестовать его. Уже побывав в тюрьме, Ленин официально принял Троцкого в ряды большевиков и даже ввёл его в состав Центрального комитета. Это не устраивало других товарищей, которые считали Троцкого незваным гостем и оппортунистом. И они были правы.

Как агитатор и организатор, Троцкий был ценным активом, но что ещё он мог предложить? В недели, предшествовавшие июльскому кризису, большевики развернули агрессивную пропагандистскую кампанию. В марте у них не было прессы, о которой можно было бы говорить, но к июню они заваливали одни только казармы и окопы газетами по 100 тыс. экземпляров в день, а к началу июля выпускали почти 700 тыс. газет, брошюр и листовок.[667] Деньги, стоящие за этим, предположительно были получены из Германии через сеть Парвуса и банк Ашберга. Ещё до июльских дней министр юстиции Керенского Павел Переверзев (сам революционер) пронюхал о немецких связях Ленина и начал заводить против него дело. 21 июля он обвинил Ленина и его ключевых товарищей в государственной измене. Однако позиция Переверзева была слабой.[668] Его главной уликой был набор перехваченных телеграмм, показывающих переводы денежных средств из Стокгольма в Петроград, все замаскированные под законные деловые операции. Проблема заключалась в том, чтобы доказать, что это не просто законный бизнес.

Доказуемо это или нет, но немецкий источник средств Ленина был разоблачен. Ему нужен был другой, более скрытный источник финансирования, и он нуждался в нём немедленно. Очевидно, он нашёл один из них. Большевистская пропаганда временно ослабла под натиском Временного правительства, но не прекратилась. В начале сентября их главный орган "Правда" (временно переименованная в "Рабочий путь") по-прежнему выпускал 50 тыс. экземпляров в день, а к концу месяца это число удвоилось.[669] Были ли деньги реальной оплатой вступления Троцкого в большевистский клуб? Использовал ли он свои связи в Нью-Йорке, чтобы наладить поток средств по американским каналам с небольшим риском обнаружения? Даже такая небольшая фирма, как "Reilly's Traders, Inc.", с офисом в Петрограде и счетами в "National City" и "Guaranty Trust" (и, конечно, с помощью дяди Абрама), была бы отличным решением. Как мы уже видели, она вряд ли была единственной.