Уолт своим примером показывает нам, что мы всегда можем найти способ проявить участие. Стоит лишь быть наблюдательнее и внимательнее относиться к потребностям других. Элизабет Шерман, жена Ричарда Шермана, вспоминает: «Мне было около 27, я тогда носила нашего первого ребенка. Как-то я пришла в павильон, где снимали “Мэри Поппинс”. Там царила такая суета! Люди носились туда-сюда, а в центре всего находился Уолт. Кто-то подошел к нему и показал зонтик с попугаями, предназначавшийся Джули Эндрюс. “Нет, он не годится”, – сказал Уолт. Тут он увидел меня и воскликнул: “Вы что, не видите, что Элизабет приходится стоять? Немедленно принесите ей стул!” Он все замечал и относился к людям с большой добротой».
Уолт любил не только людей, но и животных. Его мультфильмы «Белоснежка», «Дамбо», «Бэмби» пронизаны милосердием. Они призывают относиться к нашим меньшим братьям с состраданием. «Часто меня критикуют за то, что я одушевляю этих малюток, – сказал Уолт. – Но ведь когда я наблюдаю за кроликом, котом или собакой, я неизбежно начинаю воспринимать их лично. По мне, такое одушевление происходит само собой».
Сильное влияние на отношение Уолта к животным оказал один болезненный случай, произошедший в его детстве. Как-то семилетний Уолт гулял по яблоневому саду на семейной ферме в Марселине. Вдруг он заметил сову. Она сидела довольно низко и спала. Он вспомнил, что отец рассказывал ему о совах: они спят днем, а ночью охотятся.
Решив поймать птицу, он осторожно подкрался к ней и схватил ее обеими руками. Проснувшись, испуганная сова яростно забилась, пытаясь высвободиться из его хватки. В страхе Уолт швырнул птицу на землю и пинал ее, пока она не затихла.
Осознав, что натворил, Уолт пришел в ужас и горько заплакал. Потом он пошел домой, взял лопату, вернулся, вырыл могилу и похоронил несчастную птицу. Долгое время после этого сова являлась ему в кошмарах. Случившиеся оставило в душе Уолта глубокую рану, и лишь в последний год жизни он смог поделиться этим воспоминанием с близкими.
Судя по всему, то трагическое происшествие изменило отношение Уолта к живым существам. Лиллиан часто рассказывала о доброте и отзывчивости, с которыми ее муж относился к животным. «Он запрещал садовнику ставить ловушки на белок и сусликов, – сказала она как-то репортерам. – Он говорил: “Они живые создания и имеют такое же право быть здесь, как и мы. Они никому не мешают”». Когда же Лиллиан заметила, что они уничтожают урожай, Уолт ответил ей: «Ты можешь сходить за едой в магазин, а они – нет».
Уолт и его простота
«Я никогда не утверждал, что разбираюсь в искусстве, – сказал Уолт. – Я делаю фильмы, которые нравятся людям, а потом эксперты разъясняют мне их суть». Уолт снимал кино без претензий. Его вкусы не были затейливыми, и эта простота отражалась в его манере рассказывать истории. Вместе с тем именно она так сближала его с его зрителем – обычным непритязательным человеком, коих в нашем мире большинство.
Отсутствие у Уолта художественных амбиций, разумеется, вовсе не означает, что он не был художником. Определенно он им был. Уолт Дисней превратил своих сотрудников из аниматоров-самоучек в живое подвижное сообщество творцов. Он поднял «мультики» до уровня мультипликационного искусства. И его искусство было чистым и искренним, ведь в нем не было помпезности, претенциозности, притворства – всего того, чем то и дело грешат современные художники. Свое искусство Уолт создавал для людей, а не для экспертов.
Его работы динамичны, эмоциональны, волнующи, кинетичны. Они лишены даже намека на элитарность или снобизм. «Для меня искусство всегда было тем, что оправдывает средства, – сказал Уолт. – Когда в голове появляется новая идея, ждать просто невозможно. Начав ее воплощать, ты не можешь остановиться, она все время подталкивает тебя изнутри. Да, на пути встречается много неприятностей и проблем, но у тебя нет выбора. Ты должен с ними справиться, ты не можешь отступить. Это как поездка на американских горках: то взлеты, то падения, но ты увлечен каждой минутой. Наш бизнес – очень увлекательное занятие».