Уорхол

Марио Амайя, Пол Моррисси, Билли Нейм и Джед Джонсон подождали секунду, опасаясь, что лифт откроется снова, и, когда этого не произошло, бросились к Уорхолу, истекавшему кровью.

Крик, плач, указания направо-налево! Фред Хьюз пытался сделать искусственное дыхание рот в рот, склонившись над уже холодевшим телом. Это было хуже всего. Вызвали скорую помощь и полицию. В этот момент снова позвонила Вива, напуганная всем тем, что она слышала по телефону: «Что у вас происходит?»

Уорхол страдал ужасно и едва слышно стонал: «Я не могу дышать». Медленно, по капле, из него уходила жизнь. Билли Нейм горько рыдал. Непонятно почему, но Уорхолу показалось, что тот не плачет, а хохочет, и в свою очередь попытался рассмеяться:

– Пожалуйста, не смеши меня, Билли, мне больно.

– Я не смеюсь, Энди, я плачу, – ответил Билли, обнимая и приподнимая от пола голову Энди.

Пол Моррисси боялся, что Валери Соланас может вернуться, и искал способ, как бы заставить двери лифта больше не открываться, но так ничего и не придумал.

Когда через несколько минут они в очередной раз открылись, все окаменели от ужаса… Но это оказались Маланга и бывший ударник из группы The Velvet Underground, он решил зайти на «Фабрику», чтобы занять у кого-нибудь денег… Перед глазами ошеломленного Маланги предстало место страшной катастрофы: на руках Билли Нейма терявший сознание Уорхол, беспрестанно звонил телефон, и все бессмысленно бегали туда-сюда… Вива звонила и звонила. Трубку снял Джед Джонсон:

– Уорхол умирает.

Она в это не верит.

– Однако это так, – взорвался всегда сдержанный Джед Джонсон, – тут повсюду кровь!

Убедившись, что уже вызвали скорую помощь и полицию, удостоверившись, что Энди в добрых дружеских руках, Маланга направился к матери Энди, у которой было слабое сердце, чтобы постараться как можно осторожнее сообщить ей новость и отвезти ее в больницу.

Приехала скорая. Вошли двое санитаров с носилками. Но словно всего произошедшего было мало: носилки, когда на них положили Уорхола, не поместились в лифт. Тогда решили нести его по лестнице. Еще несколько драгоценных минут было потеряно. В довершение всего начиная с третьего этажа в лестничных пролетах не горел свет, и санитарам с носилками пришлось спускаться в кромешной темноте.

У подъезда уже собралась небольшая кучка любопытных. Марио Амайя наконец почувствовал, что тоже ранен, забрался в машину скорой помощи и сел рядом с Уорхолом, который пришел в сознание.

– Можно включить сирену, – обратился к нему шофер, – но это обойдется вам в двадцать долларов.

– Давайте, – ответил Марио Амайя. – Кастелли будет счастлив оплатить этот счет.

Двадцать пять минут спустя Уорхол был доставлен в больницу Columbus, на 19-й улице. Никто не знал имени пациента. По телефону сообщили о предполагаемом времени прибытия скорой в больницу. Операционный зал был уже подготовлен. Команда хирургов ожидала сигнала к началу операции. Едва в операционную внесли носилки с раненым, врачи тут же стали оценивать состояние важнейших жизненных органов. Уорхол, находясь в полусознательном состоянии, услышал их приговор: у него нет шансов выкарабкаться.

Тогда Марио Амайя закричал: «Да знаете ли вы, кто это? Это Энди Уорхол. Он знаменит. Он богат. Он сможет оплатить операцию. Ради Бога, сделайте что-нибудь!»

Новость проникла за пределы больницы. Сначала она стала достоянием агентов прессы, затем ее немедленно подхватили радиостанции. Когда Герард Маланга приехал к Джулии Вархола, в ее комнате зазвонил телефон. Маланга бросился к нему. Звонила ее подруга, которая хотела разузнать подробности. Маланга постарался как можно вежливей отвязаться от нее, а затем сообщил Джулии, что Энди попал в аварию, а он пришел, – сказал Герард, – чтобы отвезти ее в больницу. Джулия разрыдалась и запричитала: «Мой Энди! Почему они причинили зло моему Энди?»

Пять часов вечера в больнице. У Уорхола констатировали клиническую смерть. Она продолжалась две минуты.

Переполох, поднятый Амайя, возымел действие: хирург, который решил «все поставить на кон», вскрыл Уорхолу грудную клетку. Взгляду явилась ужасающая картина. Пуля, вошедшая в тело с левого бока, пронзила печень, задела поджелудочную железу, селезенку, кишечник, пищевод, легочную артерию и оба легких! Операция длилась шесть часов!

На «Фабрике» полиция искала улики и следы преступника, проводила дактилоскопию и баллистическую экспертизу, конфисковала картотеку, квитанции, фотографии, увела для допроса Джеда Джонсона и Фреда Хьюза. Мало того что допрос проводился в грубой форме, их к тому же подозревали в сообщничестве. Фред Хьюз спросил, может ли он позвонить и узнать новости об Энди. Последовал отказ!