Уорхол

Мы не стали бы останавливаться на этом факте, в котором, впрочем, нет ничего предосудительного, если бы не прецедент: в свое время у Тициана обнаружился такой же талант продавать по нескольку раз одну и ту же работу, выгодно использовать свой «архив» и приводить в волнение своих наиболее богатых клиентов, постоянно сталкивая их лбами. В случае с Уорхолом никогда не следует все внимание сосредотачивать только на стратегических интригах, даже если они и занимали важное место в его жизни. Истинный замысел всегда далеко превосходил все пущенные в ход уловки, без сомнения забавные и хитроумные, но все-таки второстепенные. Как говорится, единственное, что имеет значение, – это система. Каждый элемент займет в свое время свое место: здесь – «Черепа», там – «Торсы», рядом – «Инверсии».

Смерть, ярко загримированная, все равно остается смертью, той же самой, грязной и нелицеприятной, как когда-то изображенная в «Катастрофах».

Попытки

В период около 1980 года (тремя-четырьмя годами ранее, тремя-четырьмя годами позднее) были созданы и отложены про запас, среди малозначительных работ, выдающиеся произведения, в которых видны гениальные находки 1979 года. Среди них, по крайней мере, можно выделить две неординарные серии: «Инверсии» и «Ретроспективы». В общем-то, весь этот период можно считать временем, богатым на эксперименты, вариации, попытки.

Их перечисление укладывается во впечатляющий список: 1976 год – «Черепа», «Серпы и молоты»; 1977 год – серия «Великие спортсмены», «Торсы» и «Пейзажи», о которых он сказал: «Я вернул парней, что позировали мне обнаженными для фотографий, которые мне необходимы для новых картин. Я работаю над ними в настоящее время, но, по-моему, не стоит классифицировать эти картины как “обнаженку”. Для них требуется более художественное название, что-то вроде “Пейзажи”». Теперь каждый раз, когда ему приводили парня, готового позировать, он говорил, что пришел еще один «пейзаж». В «Дневнике» 7 июня 1977 года он записал: «Крис Ма-кос привел ко мне парня для “пейзажа”, но тут пришел Виктор, привел еще двух и заставил меня фотографировать его ребят первыми. А тот, кого привел Крис, был из Гарвардского института драмы». 1978 год – «Тени», Oxidations[646]; 1979 год – «Инверсии», «Ретроспективы»; 1980 год – «Десять великих евреев XX века», «Туфли с алмазной пылью» («Если бы это было правдой, цена одного карата составляла бы 5 долларов, тогда каждая картина, хоть и в алмазной крошке, стоила бы 30–40 тысяч долларов», – говорил он); 1981 год – «Мифы», «Автопортреты с тенями», «Доллары», «Ножи», «Пистолеты»; 1983 год – сотрудничество с Клементе и Ба-ския; 1984 год – «Тесты Роршаха»[647].

«Черепа» открывают путь к «Теням», «Тени» – к «Инверсиям», «Инверсии» – к «Ретроспективам». В груде набросков, которые порой так и оставались эскизами; в кажущихся беспорядочными изображениях вдруг притягивает взгляд какая-нибудь линия, чистая и лаконичная. Поблуждав и тут, и там, она нашла наконец свое место, сделав безусловными шедеврами «Камуфляжи» и удивительные вариации на тему «Тайной вечери» Леонардо да Винчи.

О серии «Великие спортсмены» вряд ли можно что-нибудь сказать, кроме того, что в ней, как и в другой серии – «Леди и джентльмены», по замыслу художника изображена определенная категория персонажей. Эти серии являются продолжением «Десяти великих евреев XX века» и «Мифов». Имеется еще и портфолио, посвященное архетипичным персонажам, знаковым фигурам истории (Ленин, Фридрих Великий), мировым культурным знаменитостям (Бетховен, Гёте), современным монархам (Елизавета II, Беатрикс, Маргарита II), звездам шоу-бизнеса (Джейн Фонда, Грейс Келли). Существует целая серия, где герой – немецкий художник Йозеф Бойс. Как известно, в то время он был в Европе тем же, кем Уорхол – в Америке.

Фигура Бойса, с его неизменной шляпой, словно приклеенной к черепу, в безрукавке со множеством карманов, была такой же узнаваемо-легендарной, как и силуэт Уорхола с его платиновым париком и кожаной курткой, но в художественном мире эти две звезды существовали в противоположных точках стояния: один принадлежал к лагерю социального искусства с его разветвленной ритуально-обрядовой системой, другой – к механическому искусству, оторванному от всех правил, отрешенно-бесстрастному.

«Не будучи связанными личными дружескими отношениями, Бойс и Уорхол, каждый со своей стороны, с заметной хитрецой и старанием, уверяют в глубочайшем обоюдном уважении друг к другу. Бойс и Уорхол “официально” встретились в Дюссельдорфе 18 мая 1979 года, в галерее Ганса Майера, – писал Дэвид Бурдон в своей книге об Уорхоле, цитируя, в свою очередь, слова Дэвида Холлоуэлла, напечатанные в журнале Art in America в июле 1988 года. – Тем, кто видел, как они приближаются друг к другу, вышагивая по блестящему гранитному полу, сразу представилась в воображении церемония встречи в Авиньоне двух высокопоставленных соперников – кандидатов на папский престол».