Читаем Уорлегган полностью

Пятнадцатого сентября Росс и Фрэнсис договорились встретиться с Заки Мартином и Джоупом Ишбелом, чтобы сделать окончательные обследования. Они провели все утро, устраивая взрывы и пытаясь осушить старую выработку, находившуюся вне досягаемости парового насоса. В полдень Заки ушел, а час спустя вышли и кузены, сменили мокрую одежду и отправились в Нампару на обед, где Росс обнаружил ожидающее его письмо. Обычно письма еженедельно доставлял разносчик газет, но это принес разъездной торговец тканями, вызвавшийся навестить Демельзу в надежде уговорить её на покупку.

Письмо было от его друга и банкира Харриса Паско.

«Дорогой капитан Полдарк,

Уже несколько месяцев я не имел удовольствия видеть Вас, и был бы рад, если бы Вы меня навестили и просмотрели счета, когда это будет Вам удобно.

Но это письмо касается другого дела, о котором мне стало известно, хотя оно и затрагивает Вас лично. Когда в 1789 рухнула «Карнморская медная компания», эти события заставили Вас выплатить определенные долги, и, как я знаю, Вы взяли заем в тысячу фунтов у мистера Пирса, нотариуса, под сумасшедшие проценты. Этот заем, как Вы мне сообщали, был совершен в виде повторной закладной на Ваш дом и землю, первая закладная на которые принадлежит моему банкирскому дому.

Как Вы знаете, я редко покидаю свой дом, но ко мне стекается много всяких сведений, и недавно я узнал, что этот заем на самом деле был оформлен не в виде повторной закладной, а в форме долговой расписки или простого векселя. Прошу, сообщите мне, если это так, потому что этим долгом, если он Ваш, как мне сообщили, больше не владеет мистер Пирс, долг каким-то образом очутился в руках мистера Кэрри Уорлеггана.

Ваши отношения с Уорлегганами — Ваше личное дело, и я не желаю в них вторгаться, но если дело обстоит так, как я предполагаю, то не удивлюсь, если Вы в любой момент получите уведомление о немедленной уплате долга. Я не знаю, приносит ли Ваше предприятие прибыль и можете ли Вы выплатить значительную сумму, если столкнетесь с подобной непредвиденной ситуацией, но, как Ваш друг, считаю своим долгом сообщить то, что мне стало известно.

Заходите, когда в следующий раз окажетесь в городе, мы с удовольствием примем Вас за обедом или за ужином.

Искренне Ваш,

Харрис Паско».

За обедом Росс мало говорил, и Демельза почувствовала, что плохие вести, какими бы они ни были, не обошлись без Уорлегганов — у Росса имелось особое выражение лица на такие случаи, но гордость не позволила ей спросить это при Фрэнсисе.

— Письмо призывает меня в Труро, — произнес Росс, когда обед подходил к концу.

— Но ты был там вчера, — возразил Фрэнсис, — это не может подождать?

— Нет. Мне жаль, но нет.

— Ты вернешься вечером? — спросила Демельза.

Их взгляды встретились.

— Постараюсь, но не дожидайся меня.

Когда Росс вышел из комнаты, чтобы переодеться, Демельза проводила его взглядом и осталась поболтать с Фрэнсисом, но стоило Россу спуститься, как она выскользнула из гостиной и встала рядом с ним у входной двери, ожидая, пока Гимлетт приведет кобылу.

Росс положил руку ей на плечо.

— Я не хочу сейчас что-либо объяснять. Это письмо от Харриса Паско. Кое-что я упустил из виду. Я собираюсь повидаться с ним, вот и всё.

— Плохие новости, Росс? — она заглянула ему в глаза.

— Не очень хорошие. К вечеру узнаю больше.

— Но ты не попадешь в беду?

— А разве с Харрисом Паско это возможно?

— Нет, если ты останешься с ним. Но есть и другие, с кем ты можешь повстречаться.

— Погода нынче холодная, будто в ноябре, — мрачно улыбнулся Росс. — Ступай в дом и развлеки Фрэнсиса. Ты заметила, как он полюбил наш дом с тех пор, как открылась шахта? Он проводит здесь столько же времени, сколько у себя.

— Да, заметила.

— Иди же и угости его еще стаканчиком портвейна, да и сама угостись.

— Перед ужином даже не осмелюсь, а то будет клонить в сон весь остаток дня. Что касается этого письма...

Но вопрос Демельзы прервало появление Гимлетта, ведущего Брюнетку. Росс поцеловал жену в щеку, сел в седло и поехал вверх по долине. Демельзе показалось, что облака висят настолько низко, что окутали его еще до того, как окончательно поглотили.

Когда Демельза вернулась в гостиную, Фрэнсис уже вышел из-за стола и сидел у камина, что она разожгла час назад.

— Не вставай, — сказала она. — Росс велел прикончить портвейн, но я не могу в этом участвовать — не так рано, иначе больше ничего сегодня не сделаю.


Демельза поставила графин и бокал на стол рядом с Фрэнсисом и заняла кресло напротив, протянув ярко-алые тапочки к теплу.

— Через минутку мне нужно пойти посмотреть, все ли хорошо у Джереми. С миссис Гимлетт он не так хорошо кушает, как со мной. Фрэнсис, вам повезло нынче утром?

— Мне кажется, что мы выбрали самый бесплодный участок земли в графстве!

— А на нижних уровнях?

— Рискованная попытка без добротного обоснования. Может быть, все и получится, потому что обоснования провалились... Странно, что Россу пришлось снова ехать в Труро. Не имеет ли это какого-то отношения к Уорлегганам?

Демельза с удивлением посмотрела на него.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сага о Полдарках

Похожие книги

Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия