Уоррен Баффет. Биография

Когда Говард вернулся домой, то первым делом спросил: «Кто это поставил катафалк перед нашим домом?» Лейла же сказала, что даже когда одна из их соседок была смертельно больна, то и тогда она не ставила катафалк перед домом. Это положило конец затее Уоррена.

После того как катафалк был продан, Уоррен отказался от работы разносчиком газет и устроился на все лето на временную работу, значительно поднявшую его уровень самооценки, — он стал менеджером по вопросам распространения в газете Times-Herald. Правда, время от времени ему все же приходилось подменять разносчиков газет. Тогда он вставал в четыре часа утра и развозил газеты в маленьком «форде», который одолжил у Дэвида Брауна, молодого человека из Фредериксбурга, влюбленного в Дорис и проходившего в то время службу на флоте². Уоррен открывал дверцу машины, ехавшей со скоростью около 25 км/ч, вставал на подножку и, управляя одной рукой, бросал газеты на лужайки подписчиков. Он вполне разумно предположил, что в столь раннее время подобный стиль вождения машины никому не причинит вреда³.

После этого он останавливался в 4:45 у кафе Toddle House и завтракал двойной порцией хашбрауна с паприкой. Затем он ехал на свою вторую работу — раздавать газеты в больнице Джорджтаунского университета.

«Мне приходилось раздавать священникам и монашкам полдюжины бесплатных газет, и это меня дико раздражало. Мне казалось, что служители культа не должны интересоваться светскими вопросами. Однако это было частью договоренности. Я обходил в палату за палатой, кабинет за кабинетом.

Женщины, только что родившие детей, приветствовали меня и говорили: “Здравствуй, Уоррен! Я дам тебе что-то куда более ценное, чем чаевые. Я расскажу тебе, когда родился мой ребенок и сколько он весит. Он родился в полдевятого утра и весит шесть фунтов и одиннадцать унций”». Время и вес ребенка были важны для ставок в policy racket, азартной игре с числами, в то время очень популярной в Вашингтоне⁴.

Уоррен лишь скрежетал зубами, получая вместо заслуженных чаевых бесполезную информацию. Он играл на скачках, но никогда не играл в policy racket. Шансы на выигрыш здесь были ужасно низкими. «Играя в policy racket, можно было получить шестьсот к одному, а человек, выступавший в роли твоего посредника, получал десять процентов от этой суммы. То есть ты получал пятьсот сорок к одному в игре, шансы на выигрыш в которой составляли один к тысяче, а основные ставки составляли либо один цент, либо десять. Если ты ставил цент, то мог выиграть чистыми 5,4 доллара. В этой игре участвовал весь город. Некоторые из подписчиков, которым я раздавал газеты, часто спрашивали меня, принимаю ли я ставки в policy racket. Я никогда этого не делал. Если бы я занялся посредничеством в policy racket, мой отец никогда не одобрил бы этого».

Уоррен уже научился делать ставки так, что мог бы спокойно играть в Лас-Вегасе, однако он никогда не решился бы поставить на успех очередной инициативы своего отца. Говард Баффет проголосовал вместе с 330 другими конгрессменами за законопроект Тафта-Хартли, вследствие чего тот превратился в полновесный закон. Один из наиболее противоречивых, когда-либо принимавшихся в США, закон Тафта-Хартли 1947 года жестко ограничил права профсоюзов. Теперь они не могли проводить забастовки в знак солидарности, а президенты США в определенных случаях ⁸⁵ получали право объявлять чрезвычайное положение и вынуждать забастовщиков вернуться к работе. Закон Тафта-Хартли получил неофициальное название «закона о рабском труде»⁸⁵. Профсоюзы играли большую роль в жизни Омахи. Однако Говард никогда не голосовал с оглядкой на жителей города — он всегда руководствовался своими принципами.

Поэтому когда Баффеты летом вернулись домой в Омаху и Уоррен вместе с отцом пошел на матч местной бейсбольной команды, он заметил, насколько непопулярным был теперь Говард среди своих избирателей из рабочей среды. «В перерыве матча зрителям были представлены официальные лица, присутствовавшие на стадионе. Когда встал отец, по всему стадиону пронеслась волна неодобрения. А он просто стоял и не говорил ни слова. Он вполне мог справляться с такими вещами. Однако вы даже не представляете, какой эффект это оказало на меня, его сына».

Детство осталось позади. Родись он на несколько лет раньше, его бы призвали на войну.

Однако вместо военной службы ему предстояло осенью пойти в колледж. Баффеты всегда принимали как должное то, что Уоррен должен поступить в Уортонскую школу бизнеса при Университете Пенсильвании⁴. Уортон был самым серьезным колледжем в стране, а Пенн^{86 87} — воплощением идеи Бенджамина Франклина, автора таких афоризмов, как «кто любит занимать, тому несдобровать», «время — деньги» и «сэкономил — значит заработал». Теоретически Пенн и Уоррен, энергии которого хватило бы на двоих, вкалывавший как грузчик, в то время как другие дети играли, идеально подходили друг другу.