Уоррен XIII и Тринадцатилетнее проклятие

— Уоррен, — сказала Петула, — думаю, он хочет что-то нам показать.

Глава XX, в которой Скетчи возвращается домой

Скетчи что-то просвистел Великой Восьмерице, и она кивнула, соглашаясь. Тогда Скетчи спрыгнул со щупальца своей родительницы и шлепнулся в океан. За ним последовала Великая Восьмерица, сжимая в щупальцах Уоррена и Петулу. Вместе они погрузились под воду.

— Стойте! — закричал Уоррен. — Мы не сможем дышать под водой! Нет!

— Задержи дыхание! — успела скомандовать Петула за миг до того, как Восьмерица нырнула.

Уоррен послушался и надул щеки. Вода была очень холодная. Восьмерица отпустила их, и дети, цепляясь друг за друга, отталкивались ногами, гребли.

— ФРРРИИИИ! — грянула Великая Восьмерица, под водой ее голос звучал с удесятеренной громкостью. Во рту Восьмерицы надулся огромный пузырь, Петула и Уоррен оказались внутри него — внутри воздуха.

— Отлично, а то я уже задыхался! — обрадовался Уоррен.

— Чиирп! — Скетчи вынырнул рядом и помахал щупальцем. Великая Восьмерица поплыла за ним, под водой она двигалась гораздо изящнее, чем на поверхности. Поплыли и Уоррен с Петулой в защитном пузыре. Они погружались все глубже, следуя за Скетчи и Восьмерицей к сверкающему устью подводной пещеры, родному дому Скетчи.

Внутри пещера блестела и переливалась всевозможными минералами и фосфоресцирующими кораллами. Золота не было. Не было никаких сокровищ. Легенда о кладе Великой Восьмерицы — всего лишь легенда, осознал Уоррен.

Но стены были сплошь изукрашены рисунками, изысканными пиктограммами, выведенными биолюминесцентным углем.

— Похоже, родительница Скетчи — тоже художник, — заметил Уоррен, осмотрев эту галерею.

— Чирп! Чирп! — Скетчи указал на одну из стен пещеры.

— Уоррен, кажется, эти картинки складываются в историю, — сказала Петула.

Уоррен присмотрелся: картинки красивые, но сюжета он так и не уловил.

— Не переживай, — сказала Петула, — я-то благодаря маме научилась разбирать пиктограммы. Я переведу тебе.

— ФРРРИИИ! — пророкотала Великая Восьмерица и обвила щупальцем Скетчи.

— Как это грустно, — сказал Уоррен. — Хоть мой дед спас тебя от Жака Ржавые Боты, ты так и не смог тогда вернуться домой. Как же тебе было страшно!

Скетчи свистнул и печально закивал. Подобрав обломок светящегося мела, он принялся яростно рисовать на стене, рассказывая собственную историю. Уоррен присмотрелся и обернулся к Петуле.

— Расшифруешь? — спросил он.

— Минутку, — отозвалась она. — Кажется, я понимаю…

Петула договорила, и Уоррен, чуть не плача, кивнул.

— Я тоже рад, что познакомился с тобой, Скетчи. Ты стал моим первым другом. Я всегда буду это помнить.

— Чирп! — радостно просвистел Скетчи.

— Чирп! Чирп! Чирп! — подхватили десятки голосов, и множество копий Скетчи высыпали из укрытия. Они появились из-за камней и растений и из маленьких ямок в песке, окружили Скетчи, засвистели радостно.

— О, родственнички! — расплылся в улыбке Уоррен. — Они все рады тебе!

— ФРРРРИИИИИ! — проревела Великая Восьмерица, заключая в нежные объятия всех своих детей и Уоррена с Петулой.

Уоррен прижал ладонь к внутренней поверхности пузыря.

— Я буду скучать по тебе, — сказал он Скетчи, — но я счастлив, что тебе удалось вернуться домой, к своим.

Скетчи печально засвистел, обнимая пузырь с Уорреном и Петулой.

— Нам пора, — сказал Уоррен, глотая слезы. — Пусть у тебя все будет хорошо, Скетчи!

Всхлипывая, Уоррен и Петула поплыли вверх. Скетчи и вся его семья махали им щупальцами на прощанье и свиристели, как целая стая птиц. Великая Восьмерица присоединила к хору свой музыкальный баритон.

Они выскочили на поверхность и увидели поблизости качавшийся на волнах отель. На крыльце их ждали, улыбаясь, мистер Фриггс, шеф Буньон, Беатриса, мистер Вандербелли и даже дядя Руперт. Все разом протянули руки, ухватили детей и втащили их на борт.

— Мы уже волноваться начали! — Шеф Буньон крепко обнял Уоррена. — Думали, вы захотите навсегда поселиться там, под водой.

— И бросить родных? — улыбнулся в ответ Уоррен. — Никогда!

Лишь когда отель лег на обратный курс, к острову пиратов-пенсионеров, Уоррен сообразил, что так и не попросил Великую Восьмерицу снять с него проклятие.

Но поскольку сокровища Великой Восьмерицы оказались легендой, наверное, и волшебной силой снимать проклятие она тоже не обладала.

Большинство легенд — «всего лишь» легенды: они пробуждают воображение и побуждают действовать, и в этом их предназначение.

Эпилог

— Спасибо, что показал нам: наши старые кости еще годны для новых приключений, — сказал Уоррену Акулыч.

— Верно, верно! — подхватили престарелые пираты.

Отель причалил напротив Отрадного Приюта после Долгих Испытаний и Славных Приключений. Уоррен прощался с гостями, пожимал одну морщинистую руку за другой, когда пираты сходили на берег.

— Без вашей помощи мы бы не спасли Скетчи, — приговаривал он. — Вы все славно потрудились и заслужили отдых.

ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ! Жак Ржавые Боты бил железной ложкой в кастрюлю, стоя на берегу. На нем был передник в складочку, нос припудрен мукой.

— Обед! Обед! — провозглашал он. — Оладьи готовы.