Уотсоны

Джейн Остин Ватсоны

Первая зимняя ассамблея в городке Д., что в Суррее, должна была состояться во вторник 13 октября, и все надеялись, что она будет весьма успешна; просматривали длинный список окрестных семей, чтобы убедиться, что никого не забыли и питали оптимистичные надежды на прибытие самих Осборнов.

Ватсонам последовало ожидаемое приглашение от Эдвардсов. Эдвардсы были людьми с состоянием, проживали в городке и держали свою карету, Ватсоны обитали в деревушке в трех милях от городка, были бедными и не имели закрытой кареты, и всегда, когда в местечке устраивались балы, первые имели привычку приглашать последних переодеться, пообедать и переночевать в их доме, что в течение зимы повторялось ежемесячно.

Так как в этом случае дома были только двое детей мистера Ватсона, и один из них требовался ему самому в качестве компаньона, ибо он был болен и потерял жену, то другой мог получить удовольствие от ассамблеи, только пользуясь добротой их друзей; мисс Эмма Ватсон, недавно вернувшаяся к своей семье от заботливой тетушки, вырастившей ее, должна была впервые показаться в местном обществе, а ее старшая сестра, чья радость от балов не уменьшилась за десять лет получаемого от них удовольствия, заслуживала похвалы, с готовностью собираясь отвезти ее вместе с нарядами в старой коляске в Д. в это знаменательное утро.

Пока они разбрызгивали дорожную грязь, мисс Ватсон следующим образом инструктировала и предостерегала свою неопытную сестру.

— «Надеюсь, это будет замечательный бал, и среди стольких офицеров у тебя едва ли будет недостаток в кавалерах. Горничная миссис Эдвардс будет гореть желанием помочь тебе, а если ты совсем растеряешься, я бы посоветовала тебе обратиться к Мери Эдвардс — у нее отменный вкус. Если мистер Эдвардс не проиграется в карты, то ты сможешь оставаться там сколько захочешь, а если проиграется, то, возможно, поторопит тебя домой, но на достаточное количество супа ты можешь точно рассчитывать. Я надеюсь, что ты произведешь благоприятное впечатление. Я бы не удивилась, если бы все решили, что ты самая хорошенькая девушка, новизна очень много значит. Возможно, Том Масгрейв обратит на тебя внимание, но я бы посоветовала тебе никоим образом не поощрять его. Он обычно обращает внимание на каждую новую девушку, но он большой повеса и никогда не подразумевает ничего серьезного».

— «Мне кажется, я слышала, как ты говорила о нем раньше», — сказала Эмма. — «Кто он такой?»

— «Молодой человек с очень хорошим состоянием, совершенно независимый и замечательно приятный, нравится везде, где только появляется. Большинство девушек в округе в него или влюблены, или были влюблены. Я думаю, что только я одна из всех ускользнула с неразбитым сердцем, и, кроме того, я была первой, на кого он обратил внимание, когда приехал сюда шесть лет назад, и, в самом деле, он оказывал мне очень большое внимание. Некоторые говорят, что с тех пор ему ни одна девушка так не нравилась, хотя он со всеми ведет себя по-особенному».

— «А каким образом твое сердце единственное осталось холодным?» — спросила, улыбаясь, Эмма.

— «На то была причина», — ответила мисс Ватсон, изменяясь в лице. — «Со мной, как и с многими другими, не очень хорошо обошлись, Эмма, я надеюсь, ты окажешься счастливее».

— «Дорогая сестра, я прошу прощения, если необдуманно причинила тебе боль».

— «Когда мы впервые познакомились с Томом Масгрейвом», — продолжала мисс Ватсон, казалось, не слыша ее, — «я была очень увлечена молодым человеком по имени Пёрвис, близким другом Роберта, проводившим с нами много времени. Все думали, что дело идет к свадьбе».

Вздох сопроводил эти слова, которым Эмма внимала с почтительным молчанием, но ее сестра после короткой паузы продолжала:

— «Ты естественно спросишь, почему этого не случилось, и почему он женился на другой женщине, а я осталась одна. Но ты должна спросить его, не меня, ты должна спросить Пенелопу. Да, Эмма, Пенелопа была причиной всего этого. Она думает, что для добывания мужа годится все, я доверяла ей, она настроила его против меня, чтобы самой заполучить его, и это закончилось тем, что он перестал нас посещать и вскоре после этого женился на ком-то еще. Пенелопа созналась в своем поведении, но я думаю о подобном вероломстве очень плохо. Оно разрушило мое счастье, я никогда не полюблю никакого мужчину так, как любила Пёрвиса. Я не думаю, чтобы Том Масгрейв мог когда-нибудь сравниться с ним».

— «Ты совершенно потрясла меня тем, что сообщила о Пенелопе», — сказала Эмма. — «Разве сестра может сделать подобное?»

— «Ты не знаешь Пенелопу. Нет того, что бы она не совершила ради замужества, она бы и сама сказала тебе это. Не доверяй ей никаких своих тайн, помни обо мне, не доверяй ей, у нее есть свои хорошие качества, но ей нельзя верить, у нее нет чести, она не испытает угрызений совести, если это принесет ей выгоду. Я от всего сердца желаю ей удачно выйти замуж. Я считаю: лучше пусть она удачно выйдет замуж, чем я».

— «Чем ты? Могу этому поверить. Сердце, раненое подобное твоему, трудно склонить к браку».