Упал, отдался!

– И мне приятно познакомиться, Анастасия Ренатовна, – улыбнулась ей и, чтобы занять руки и унять неловкость, поправила волосы. – Поздравляем вас с именинником.

– Спасибо, дорогая, – коснулась она моего плеча.

Ясно, мама Рената – человек тактильный.

– А где, кстати, юбиляр? – спросил Ренат и прихватил с подноса проходящего мимо официанта пару бокалов. Один передал мне.

– А то ты не знаешь своего отца, – фыркнула мама, слегка закатив глаза. – Собрал вокруг себя всех пузанчиков и уже мутит новый бизнес.

– Ясно, – усмехнулся Ренат.

Стоя слегка позади меня, словно непринужденно водил кончиками пальцев вдоль позвоночника. Возможно, в любом другом месте эта его вольность, когда рядом посторонние, меня раздражала бы, но сейчас я чувствовала себя несколько защищенной, чувствуя, что он рядом и легкими касаниями успокаивает бушующие внутри волны.

– И как давно вы вместе? – спросила Анастасия Ренатовна, глядя то на меня, то на своего сына.

– Чуть больше месяца, – ответила я за двоих.

– Какие молодцы! Уже живете вместе? Что-то я давно не была у тебя в гостях, сыночек.

– Пока что мы не живем вместе, мам.

– Пока что? – игриво повела мама тонкими бровями. Теперь ясно в кого сыночек. – То есть в планах есть совместное проживание?

– Мама, ты спугнешь мою девушку.

– О, сынок! – похлопала она его по плечу. – Я уверена, Виктория не из пугливых. Ведь так? – обратилась она ко мне.

– Я не из пугливых, но… – осеклась, подбирая слова. – …не будем загадывать наперед. Не хочу сглазить.

– Точно! – взмыл указательный палец Анастасии Ренатовны. – Это ты точно сказала, моя хорошая. Счастье любит тишину.

– О, сынок! – а вот это было сказано очень громко. Да так, что на нас обратил внимание весь зал. – Всё-таки, приехал, чертяка!

Интуитивно почувствовала, как Ренат напрягся, когда к нам приблизился его отец с распростертыми объятиями. Кажется, теперь пришло моё время гладить его по спине и рассылать волны спокойствия в том океане противоречивых чувств, что сейчас его захлестывал изнутри.

Ведь у него нет ненависти к отцу, у него есть лишь желание быть независимым от него.

– Привет, пап, – пальцы Рената исчезли с моей спины, чтобы он мог обнять отца. – С днем рождения.

– Спасибо, сынок! – последовали хлопки по спине, от звука которых я едва не поперхнулась шампанским. – Спасибо, что приехал!

– Олег, познакомься, это девушка Рената – Виктория, – обратила на меня внимание Вяземского-старшего его жена.

Мужчина отлип от сына и, наконец, сфокусировал на мне взгляд, похоже, сразу не заметив. В темным глазах яркой вспышкой вспыхнуло узнавание. Со слегка раскрасневшегося лица схлынула вся краска. Нижняя губа дрогнула и, кажется, затрещал туго затянутой галстук на крепкой шее.

– С днем рождения, Олег Владимирович, – салютовала ему бокалом и даже натянула милейшую улыбочку.

Рука Вяземского-старшего резко рванула к галстуку и ослабила его.

– Девушка кого? – выдавил он сухо, забыв, как моргать, пока пригвождал меня взглядом к полу.

– Олежа, твоего сына, – потрепала его Анастасия Ренатовна и, положив ладонь на плечо, мягко добавила. – Наверное, на сегодня тебе хватит виски.

Ему понадобилась еще секунда для анализа слов его жены. Затем, словно что-то взвесив, мужчина снял руку жены со своего плеча, неожиданно нежно поцеловал тыльную сторону ее ладони (видимо, целовать руки женщин у Вяземских – семейное) и порывисто схватил Рената под локоть, не слишком ласково уведя его в сторону.

– Мои мальчики… – вздохнула Анастасия Ренатовна. – С тех пор как Ренат научился говорить, они все никак не могут найти общий язык.

– Вообще никак?

– Иногда случается просветление, когда один не пытается доказать другому, у кого круче яйца, – шепнула мне женщина, пока мы наблюдали за тем, как раскрасневшийся старший что-то активно начитывал младшему, который зачем-то схватился за ремень брюк, но тут же оказался одернутым старшеньким. – Но чаще всего я наблюдаю что-то подобное. Олег хотел отправить Рената на футбол, Ренат увлекся хоккеем. И так во всем. Даже и не знаю, есть ли у них хоть какая-то общая точка.

– Конечно, есть, – повернулась к ней, чтобы не пялиться на ссорящихся отца и сына. – Вы, похоже, и есть та самая общая точка.

– Нет, – хохотнула женщина и в уголках её глаз образовались теплые лучики, как у Рената, когда он улыбается. – Я не точка, я, скорее, палка, которая периодически гонит их за общий стол и к тем темам разговора, после которых не будут торчать чьи-то кишки.

– Могу себе представить, – качнула в сторону мужчин, где старший Вяземский, похоже, демонстрировал, как у него встали дыбом волосы, лохматя то, что у него на голове.

– А я вас узнала, – вдруг вгляделась в мое лицо Анастасия Ренатовна.

– Да? – неосознанно выпрямила спину.

Сейчас начнется. Пока в стороне срутся отец и сын, где рядом будут выцарапывать друг глаза свекровь и несостоявшаяся невестка.

– Да. Вы та самая Виктория, которая полгода назад свернула кровь моему мужу, – как ни странно, претензии или негатива в ее голосе я не услышала совсем.

– Кажется, вас это не огорчило.