Упал, отдался!

Он умел говорить. И он умел заговаривать. И, уверена, не был дураком, точно зная, что девчонка в него влюблена, нужно только немного надавить, вызвать еще больше моей жалости и получить утешение от девчонки, которой только-только исполнилось восемнадцать лет и она, наконец, смогла почувствовать себя центром Вселенной. Его Вселенной.

И он утешился. Утешался он около месяца.

Я никому не говорила – он просил держать наши отношения в тайне от всех. О них не знали даже мои родители. Я молчала, потому что жалела его, давая время на решение всех юридический формальностей, касающихся бракоразводного процесса, который, я была уверена, идёт полным ходом и вот-вот закончится. Нужно только подождать.

Я верила всему, что он говорил. А говорил он красиво. Низким, вкрадчивым голосом с этим особым заглядыванием в глаза, словно я смысл всей его жизни.

«Я дышать без тебя не могу, девочка» – говорил он.

Но на деле оказалось, что дышать он мог ровно так же, как врать. Легко и непринужденно.

К сожалению, об этом я узнала только тогда, когда сообщила ему о беременности. Ровно в этот момент выяснилось, что моя беременность – это только моя ответственность или, говоря его словами «всё то, что попадает во влагалище женщины, является зоной только её ответственности, особенно тогда, когда она сама к себе подпустила». И, как выяснилось, с женой он не разводился, а она просто уехала с дочерью заграницу, чтобы определить ту в заморский вуз, но, похоже, забыла привязать своего кобеля к батарее.

– Вика, – позвал меня Ренат тихо-тихо. Мягкие губы коснулись лба. – Ты чего притихла?

– Я… – резко подняла на него взгляд и прижала пальцы к виску. – Что-то здесь душно. Выйду на террасу, подышу немного.

– Я с тобой…

– Ренат! – семенящими шагами на высоких каблуках к нам приближалась его мама. – Родной, там в кухне нужно помочь с тортом. Рук не хватает совсем.

– Хорошо, сейчас, – быстро согласился Ренат и обратился ко мне. – Подождёшь?

– Там буквально пять минуточек, – сложила Анастасия Ренатовна бровки домиком, будто отпрашивала у меня своего сына.

– Всё хорошо, – улыбнулась обоим и ответила Ренату. – Я подожду тебя на террасе. Не торопись.

– Подожди, – Ренат быстро стянул с себя пиджак и накинул мне на плечи. – Там холодно.

– Спасибо, – с трудом нашла в себе силы для еще одной улыбки.

Проследила за тем, как Ренат и его мама растворились среди гостей в предполагаемом направление кухни. Повернулась и случайно встретилась взглядом с Аристархом. Уголок его губ дернулся в ухмылке. К моему горло подкатила тошнота, состоящая из воспоминаний о его лживых признаниях и словах.

Гордо вздернула подбородок и уверенной походкой вышла из зала на террасу. Порывисто, полной грудью вдохнула холодный весенний воздух. Закрыла глаза и попыталась убедить себя в том, что всё давно в прошлом. Хотя, единственное, что точно осталось в прошлом – вера в светлые чувства между мной и каким-либо мужчиной. Всё это было растоптано Аристархом. Остались только ненависть и холодный расчет. Я десять лет ни с кем и никогда не осложняла отношения какими-либо чувствами, потому что их попросту нет. Только секс – как физическая потребность. И вдруг сегодня отчего-то решила, что с Ренатом можно попробовать иначе, но прошлое, похоже, явилось вовремя и послужило мне отличным и наглядными напоминанием о том, к каким последствиям может привести подобного рода неосмотрительность.

– Даже и не думал, что когда-нибудь смогу вновь тебя увидеть, – этот насмешливый вкрадчивый голос, словно холодным лезвием вонзился в шею.

– Видеть можно было и дальше со стороны. Или с возрастом стало подводить зрение? – ответила я резко, даже не пытаясь посмотреть в его сторону.

Насмотрелась.

– Это поэтому ты стала предпочитать парней помоложе? – снова эта насмешка.

– Мои предпочтения – не твоего ума дело.

– Он знает о том, что будет воспитывать моего сына?

– А твоя жена об этом знает? Давай, мы ей расскажем, – наконец, повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

Если одиннадцать лет назад их цвет я могла сравнить с бесконечностью небосвода, то сейчас я видела глаза холодного трупа вонючей рыбы на грязном прилавке.

– Виктория, – его губы изломились в сардонической усмешке. – Где же твоя кротость и покладистость?

– Кажется, ты только что перепутал меня со своей собакой.

– Хорошо, что я ни с кем не перепутал тебя сегодня и не перепутал тогда, когда всеми силами отводил от тебя влияние отца твоего нового парня. Но, похоже, ты нашла способ обезопасить себя гораздо интереснее.

– О чем ты?

– Не будь дурой, – поморщился Аристарх брезгливо. – Ты думаешь, поднималась по карьерной лестнице и успешно бодалась с Вяземским-старшим только потому, что сама на что-то способна?

Тошнота вновь подступила к горлу.

– Всё, что у меня есть, я заработала сама. Не пытайся строить из себя рыцаря особенно тогда, когда и дерьма лошадиного не стоишь.

– Не дерзи мне, – сузились предупреждающе его глаза. – Ты же помнишь, что мне это не нравится?

Усмехнулась и сделала шаг к нему, чтобы посмотреть прямо в рыбьи глаза и ровным тоном ответить: