Упасть еще выше

О следственном изоляторе Коля особо не распространялся. Отмахнулся только, мол, и там не все законченные отморозки. Скорее наоборот, большинство из тех, с кем он общался, – испуганные и затравленные люди. Правда, некоторые из них пытаются выглядеть бывалыми и тертыми жизнью, показывают своим поведением, что тюрьма для них – дом родной. А в двухместной камере с ним находился предприниматель, против которого возбудили дело об уклонении от уплаты налогов в особо крупных размерах. Колю он принял за подсадного и старался молчать, чтобы случайно не проговориться. В камере было достаточно комфортно, там имелся даже кондиционер. Правда, сломанный. Когда же Зворыкин отремонтировал его в присутствии инспектора по режиму и местного электрика, сокамерник решился наконец высказаться и уверял Колю, что на самом деле его посадили за преданность либеральным ценностям. Потом либеральный предприниматель и вовсе разоткровенничался, сообщил, что в девяностых он лично был знаком с главными бандитами города…

Вчетвером сидели за столом, не спеша попивая шампанское. Валерий Иванович предупредил Зворыкиных, что некоторое время они поживут здесь, пока все не утрясется. Подписка о невыезде – это временное ограничение свободы передвижения. Из города Коле выезжать нельзя, а сидеть в чужой квартире можно. Тем более в такой квартире. Тут же он показал все преимущества их нового жилья. Квартира принадлежала Асе, но когда Валерий Иванович узнал, что за стеной продается точно такая же, но по другой лестнице, он приобрел ее и сразу внес некоторые изменения в планировку.

После чего Валерий Иванович продемонстрировал главное преимущество получившегося жилища: открыл платяной шкаф, отодвинул заднюю стенку, потом еще одну, фанерную, и показал проход в соседнюю квартиру, сообщив, что, спустившись по лестнице, попадаешь не во двор, а прямо на улицу.

– Если кто-то и следит за вами, то уйти от наблюдения проще простого, – сказал он.

– А кто может следить? – удивилась Лена.

– Ну, это на всякий случай. Надеюсь, что никто.

Конечно, это походило на манию. Но, с другой стороны, адвокат заботится об их безопасности, и спорить или доказывать что-то Зворыкины не стали. Лена хотела как-нибудь незаметно сообщить Валерию Ивановичу, что ей удалось разговорить его подругу, но не рассказывать же об этом при Асе. И все же завязала разговор о том, что пыталась определить, кто мог так подставить ее мужа. Призналась, что ей это не удалось, поскольку у них нет врагов и завистников, так как зла никому не делали и завидовать им нет оснований. Близких друзей тоже нет – разве что школьные подруги и пара коллег Николая, которые иногда приходят в их дом.

– Теперь вот и вы с Асей, – закончила Зворыкина, – хочется надеяться, тоже считаете нас друзьями.

Ася кивнула первая, а потом и Валерий Иванович, который не видел реакции своей подруги.

– У нас, кроме вас, никого нет, – признался он.

Лене стало немного стыдно, что она совсем недавно подумала о его скрытности и подозрительности. А потому она вернулась к тому, с чего начала.

– Кто-то решил избавиться от моего мужа: Коля наверняка знает кто, но почему-то не хочет об этом рассказывать.