Упасть в небо

«К середине марта, думаю, всё устаканится. Ну у вас и погодка – в Ларране снег уже потихоньку тает. А в Галарэне скоро миндаль зацветёт».

Про миндаль я только читала. Красиво, наверное. Попаду в Академию – посмотрю.

Я дулась от гордости, пока Шон крутил в руках расставленные на столе в учительской подсвечники.

– Такое и вправду в музей не стыдно. Рыбки смешные. И с турмалинами ты красиво придумала – я ничего подобного не встречал. Думаю, это бы даже эльфам понравилось… Знаешь, потом поучу тебя гальванопластике – интересная штука, большие возможности. А теперь давай поговорим…

Шон опустился в стоящее у стены кресло. Я опять вздохнула – тощий, как складная линейка. Вон коленки как торчат!

– На себя погляди, кузнечик! – беззлобно подколол маг. – Садись рядом, смотри в глаза. Попробую понять, с чего тебя на шахматы потянуло…

Три минуты спустя Шон озадаченно почесал затылок.

– Резерв вырос, математика даётся легче, эйдетическое мышление сделало просто рывок, мм-м… логическое тоже не в прогаре.

– Шон, что такое «эйдетическое»?

– Мышление при помощи образов предметов и действий, а не их понятий, как в привычном абстрактно-логическом… – начал Шон.

Так, зря я, наверное, об этом спросила. Ни фига не понимаю… Но, вроде, звучит неплохо. Слова запомню, потом в своей энциклопедии посмотрю. А сейчас просто порадуюсь тому, что всего стало больше, а не меньше.

– Хотя если б у тебя изначально мозги не были свёрнуты набекрень, как у меня самого, всё могло бы закончиться совсем по-другому…

– Как? – говоря, я разглядывала мысок ноги, которой болтала, сидя в кресле.

– Как-как. Слюни бы пускала… Но, выходит, Мраки понимали, что творят. И что мы будем с этим делать, кузнечик?

– Не знаю. Но если хочешь услышать моё мнение, я бы попробовала ещё, только порции сделала поменьше, чтобы три дня потом не рвало, словно меня не на шахматы, а на солёные огурцы потянуло, – подняла я взгляд на Шона.

Тот заморгал на меня и икнул. Я прыснула – как же он смешно хлопает глазами!

– Ну ты и ляпнешь иногда… Но пользы от тебя уже было немало – и со злобомерами ты живо сообразила, и гномов засекла. И есть предчувствие, что ещё понадобишься… Вот только ты сама-то понимаешь, что творишь?

– Стараюсь стать сильным магом? – пожала я плечами.

– Нет. Стараешься стать орудием богов. А орудия во время тяжёлой работы ломаются. Так что подумай дважды, малышка, надо ли оно тебе?

– Если нужны орудия, значит, есть работа, которую нужно сделать. Лариша точно не злая. И если я могу помочь – буду помогать.

– Хорошо. – Шон задумчиво погладил подбородок со следами тёмной щетины. – Есть ещё вопрос. О твоём женихе. Думаю, кое-что ты должна узнать.

Я насторожилась. Что не так с Аскани? Почему у Шона такой вид, словно любимая колба лопнула?

– Я тебе уже говорил, да ты и сама видишь, насколько в твоём женихе сильна эльфийская кровь.

Ну и?.. Я уже поняла, что уши Аскани, и не только их, мне велено оставить в покое.

– Я не об ушах. А о душе. У эльфов есть такая штука – называется «любовь-судьба». Когда человек влюбляется раз и навсегда, и полюбить в жизни ему дано лишь однажды. Такими узами связана императорская семья. Так вот, Тиану считает, что у Аскани к тебе – любовь-судьба. Понимаешь, что это значит?

Ох. Я-то боялась, что он меня разлюбит… А выходит, всё наоборот. Подняла глаза на Шона – тот смотрел на меня с непонятной грустью. Потом улыбнулся:

– Ас – хороший парень. Не делай ему больно.

Задумалась, уставившись на руки на коленях. Потом подняла глаза на Шона:

– Он должен будет принять нашу дружбу. Ты знаешь, я знаю, и Кубок Судьбы тому свидетель, что наши судьбы сплетены. Тебе я всегда буду рада.

– Счастье, что я – ни разу не эльф, – мотнул лохматой головой Шон. – Хотя Кубок – это тоже было что-то с чем-то. Ну ладно, – светло улыбнулся, – всё, что нужно, я тебе сказал.

– Пошли к Тин? Это этажом выше, у неё всегда есть потрясающая тайра – она сама сборы для заварки делает – и пироги. Хочешь?

– Добавить к моему теперешнему шестиразовому питанию лишний пирожок? Конечно, всегда хочу. И своего жениха зови, а то этот тоже, чуть что – дуется…

За десять минут Шон успел в одиночку слопать блюдо пирогов, бегло пролистать все три тома «Практической магии» и пообещать летом нас погонять по ней перед экзаменом, щёлкнуть по носу меня за приставучесть – я всё хотела узнать подробности рейда в Гномьих горах, щёлкнуть по лбу Аса, когда тот тоже захотел пообщаться с драконьим разумом напрямую, уронить и поймать в воздухе мою бесценную ступку, зачем-то подёргать шнурок от занавесок… Когда Шон не лежал и не спал – он носился. Так, что у присутствующих шла голова кругом. Даже у лорда Лина, который неведомым образом, несмотря на заэкранированную Шонову ауру, почувствовал присутствие кумира и заглянул поздороваться. Наконец Шон взглянул с грустью на пустую тарелку, сообщил, что опаздывает на ужин, и растаял в радужном ореоле.

Мы дружно выдохнули – «уфф!»

«Тим, я попросил Шона позволения соприкоснуться с драконьим разумом – он отказал…» – голос Аса звучал грустно.