Упавшее небо

— Организую тыловое охранение! — в замкнутом объеме мерзкий визг и поднявшаяся пыль заставили меня ретироваться назад по галереи, параллельно натягивая на лицо защитную маску. Аж правильно-армейские слова сразу вспомнились и на язык прыгнули!

— Человек-сосед где угодно достанет! — последовали моему примеру чуть замешкавшись копейщики.

— А на тропическом острове посреди океана? — а вот и доктор. — Ну там бунгало из тростника, никаких бетонных стен…

— Я три дня на атолле отдыхал, — признался Алмаз. — И все три дня местные со своего сейнера-развалюхи счищали ракушки и ржавчину, вытащив свое корыто на песок. Болгарками!

* * *

Кабель-канал оказался трубой диаметром около двух метров. Новый проход сильно смахивал на тоннель метро: провода аккуратно шли вдоль “стен” на вбитых кронштейнах. Посередине строители заболиво оставили узкие деревянные мостки, позволяющие ровно ставить ноги. Они не сгнил, наоборот, высохли до каменной твердости.

А еще тут была просто прорва пыли и почему-то паутины, а так же тянул сильный, но ровный поток воздуха. Отчего путешествие по каналу напоминало движение по подводной пещере — покрытые пылью паутинные нити, словно водоросли обросшие кабели, двигались с ветерком в едином ритме, словно живые. Опять же, в каком другом случае меня бы это зрелище не оставило равнодушным, но сейчас на первом месте было понимание, что окта в этих узкостях не встретить. Уф-ф.

— Стойте! Замрите! Тихо… — Синицын сумел скомандовать так, что все застыли, задержав дыхание. Секунду я не понимал, что взволновало майора, а потом…

— Выстрелы, — определил Кузнецов. — Очень далеко, на пределе слышимости.

— Скорее, глушаться подземельем, — не согласился майор.

— Или усиливаются, — добавил Батенька, — в смысле, доносятся. Как в слуховой трубе!

— Лучше скажите, откуда доносятся и стоит ли нам туда идти? — не промолчал Семен. Кстати, хороший вопрос. Вот только есть ли у нас выбор?

— Пытаюсь понять, — сквозь зубы раздраженно процедил особист. По-моему это была вообще первая оформленная эмоция, которую он себе позволил. — У меня на планшете есть планы коммуникаций и тоннелей… некоторых.

Пол под ногами отчетливо вздрогнул — и щелчки выстрелов как отрезало. Некоторое время мы еще постояли на месте, потом двинулись вперед. Планы и схемы не помогли. Разгадка нашлась сама собой: в одном месте к трубе канала перпендикулярно, но с уклоном подходила другая, только голову и просунуть. Можно было бы, не уходи туда два кабеля. Назад из отверстия выходило три — и дул теплый воздух.

— Пластид, — понюхав, вынес вердикт Синицын. — И еще что-то…

— Метро, — подсказал ему Цылин. — И тоннель фиолетовой ветки как раз где-то тут и должен проходить.

Он помолчал и со вздохом добавил:

— Вы правильно решили не идти через подземку, я был не прав.

— Потом правотой посчитаемся, — отмахнулся командир. — Надо выполнить это задание — а потом и про восстановление контроля над метрополитеном будем думать. Вперед.

Теперь поток воздуха упирал нам в спину. Труба канала дважды поворачивала, огибая что-то в земле, трижды мы натыкались на кирпичные “заплаты” в бетонном теле секретного тоннеля. Чем бы не руководствовались строители, они оставили возможность вернуться в обнаруженные проходы и пустоты. Над каждым проходом наш проводник думал все дольше, но все же командовал “дальше”.

— Мы почти на месте, — наконец сказал он, водя фонарём по сторонам. Слышали мы друг друга прекрасно, а вот видел я по большей части только необъятный рюкзак впереди идущего спецназовца да игру света и теней на стенах и кабелях.

— Тут какие-то доски под ногами, — углядел глазастый Алмаз, идущий вторым. — В смысле, какие-то не такие.

Дальнейшее детальное изучение находки выявило, что в этом месте настил пола представляет из себя тяжеленный люк. Точнее, просто щит, который пришлось сначала освобождать от вбитых гвоздей, а потом вчетвером переворачивать. Тот еще акробатический номер вышел.

— Вода, течение быстрое, но где-то метра полтора пространства до неё есть, — свесившись в люк, оповестил диггер. — Вроде неглубоко, дно видно, но конкретно придется проверить.

Обвязавшись как следует сразу двумя тросами, проводник все же решился спрыгнуть. И устоял на ногах. А вот нецензурного междометья удержать не смог.

— Все в порядке?! — крикнул ему туда Кузнецов.

— Да. То есть нет! То есть в порядке, но я серьезно впечатлён, — надо ж, видимо, действительно что-то из ряда вон. Видать мужик специально отучал себя вставлять крепкие словечки, заделавшись подземным экскурсоводом, но тут слишком уж эмоции сильные вышли.

— Что там за чудеса, батенька? — Зелёнке, конечно, тоже было интересно.

— Тут свод, стены, крепь — все из дерева! — донеслось из проема. — Лиственница… и ей лет триста! Гвозди и пальцы в крепи тоже деревянные!

— Главное скажи: свод на голову рухнуть не собирается? — деловито уточнил командир.

— Вроде нет…

— Тогда спускаемся по одному.