Упавший лист взлетел на ветку. Хроники отравленного времени

Горыныч встал со скамьи и вошел в кабинет. Как оказалось, майор решил провести опознание по фото. На столе у него уже лежало около десятка карточек. С них на Горыныча смотрели лица: кто-то злобно, кто-то с хитринкой, кто-то отрешенно. Лысые и кудрявые, тощие и круглолицые, уродливые и не очень, внушающие доверие и подозрительные.

Взгляд сразу же выхватил из десятка физиономий длинный нос, противные усики. Этот наглый взгляд, вытянутая морда… «Вот он, мудак…» – подумал Горыныч. Несколько часов назад, там у туалетов, он был просто странный мудак. А теперь, оказывается – это убийца… Враг… Враг номер один… Враг на всю жизнь.

Он безошибочно указал на фото.

– И кто это? – спросил, как ни в чем не бывало, майор.

– Он был там, в клубе.

– И что?

– Стоял возле туалета. Мычал что-то. Вел себя агрессивно.

– Вы точно уверены?

– Да.

– Можете ошибиться?

– Нет.

– Сомневаетесь?

– Ни за что. Уверен на все сто. Жалко, я его тогда не ушатал…

Майор встал и подошел к форточке. Затянувшись, он посмотрел на Ивашкина:

– Знаешь, Ивашкин, у нас нет никаких шансов… Никаких. Кто это, знаешь?

– Кто? – эхом отозвался Ивашкин

– Казбек…

Ивашкин присвистнул.

– Его прикроют по всем фронтам. Все безнадежно… Хоть ты сразу дело закрывай.

Майор выкинул окурок в форточку и вернулся на место.

– И на вашем месте, молодой человек – обратился он к Горынычу – я бы так себя не корил. Этот человек – опасный преступник. Еще неизвестно, чем бы закончилась ваша попытка, как вы выражаетесь, его ушатать… И спасибо вам большое за потраченное время… Вижу вы ребята честные, хорошие… Жалко только, что повод у нас нехороший, как говорится… Ну если понадобитесь, мы вас вызовем. Ивашкин, проводи, пожалуйста товарищей…

Не успел Ивашкин произнести свое фирменное «Прошу», как вдруг зазвенел телефон. Майор поднял трубку:

– Але! Да! Майор Стромин слушает… Что?! Опознали? Документы были? Ясно. Хорошо. Записываю… Каратаева Елена Борисовна. Ага. Хорошо. Родственников я вам завтра сам найду… Отбой.

Майор положил трубку. Он снова подошел к форточке.

Ивашкин неподвижно сидел на своем стуле и напряженно смотрел на майора. В конце концов, он не уверенно произнес:

– По-моему, дядя Боря… – вздохнул Ивашкин – …эх, несчастье-то какое.

– Ты, как всегда, чертовски прав, Ивашкин – произнес майор. выдыхая табачный дым в форточку – я даже представить себе боюсь его реакцию.

Глава 23. Нагорный. Отряд «Искатель».

А дорога, она, брат, такая… Только успел пятку поставить на сырой серый песок – и все,

Понесла она тебя. И ты себе уже не хозяин.

Красноармеец Федор С.

– В-общем, Саня, надо тебе тикать – категорично заявил прапорщик, со звоном поставив почти пустой стакан на стол. – Переждать где-нибудь пару месяцев, а то и годик. Вопрос только, куда…

Он подумал пару секунд, затем встал, на ходу допивая свой чай, и махнул мне рукой:

– Знаю, куда. Идем.

Недолго думая, я встал и пошел за ним.

– С вещами, Саша, с вещами – напомнил прапорщик.

Это я знал и без него – моя дорожная сумка, в которой было почти все самое необходимое для скромной бродячей жизни, была уже у меня за плечами.

Он повел меня по рампе мимо складов, пока мы не оказались у бетонного забора с металлической калиткой. Прапорщик нащупал потайной засов, и калитка отворилась, впустив нас на тихую зеленую улицу. Мы перешли на другую сторону и пошли дворами, мимо сараев, развешенного белья и пасущихся гусей.

Остановился Карнаухов, подойдя к двухэтажному дому из красного кирпича. Он постучал в окно. Оттуда раздался глухой голос:

– Кого там черт принес?

– Дядя Федя съел медведя. – скороговоркой выпалил прапорщик. Не совсем понятно было – это была шутка или своеобразный позывной.

– Ты, что ли, Лопоухий?! С чем пожаловал? – протянул глухой голос.

– Гостя тебе привел. В отряд… – кратко ответил прапорщик.

– Ну если так, то пусть подождет. Я сейчас, только тапки найду.

За дверями послышалась возня. Воспользовавшись паузой, я спросил у прапорщика:

– Что еще за отряд? Воевать что ли?

– Да нет, Саша, не воевать. Работать, Саша, на Север. Присоединяйся. Людей посмотришь, себя покажешь. Один хрен выбора у тебя нет… Слушай, а я, наверное, пойду я, а? Дядя Федя сейчас обниматься полезет. Ох не люблю я этого… Да и мне работать еще – и прапорщик, уже направился было мимо пасущихся гусей…

– Ах да, дай ключи от своей квартиры, я там приберусь немного – пройдя несколько шагов, обернулся он.

Я отдал ему ключи, и он, ускорив шаг, пошел дальше. Уже почти скрывшись из виду, он обернулся и, помахав мне рукой, крикнул: «Давай, удачи! Свидимся еще!». А потом он исчез из моей жизни на добрый десяток лет.

Тем временем, возня за дверями стала громче. Как я мог предполагать, тапки уже нашлись. Ключ повернулся в замке, дверь отворилась, и мне явился сам хозяин тапок, легендарный дядя Федя.

– А где же этот, Лопоухий? Уже сбежал? – разочарованно произнес он. Говорил дядя Федя с заметным вологодским акцентом.