Упавший поднимется сам (СИ)

- Здесь только тобеты. Слышал про такую породу?

Конечно, слышал. Пастушьи собаки, волкодавы. Порода была загублена в годы советской власти, скот и чабанов обобществили, а про собак забыли. Теперь ее пытаются восстановить. Но он не дал мне продемонстрировать эрудицию.

- Их корни из Тибета, отсюда и название такое. Их никогда не держали на привязи, это свободные собаки. С волками дрались на равных, помогали пастухам, с детьми нянчились. Не веришь? Не подпускали малышей к огню, точно тебе говорю.

- Верю, Эмир. А слов нет, потому что восхищен.

- Все это и есть моя гордость, - с пафосом произнес он.

Оригинальная такая гордость. Животная.

На крыльце дома ожидала хозяйка.

- Что же гостя в дом-то не ведешь, - закудахтала она, - стол накрыт давно. Проходите, Батыр, у нас практически все свое, экологическое.

Но Эмир повел в другую сторону от комнаты, из которой доносился ароматный запах чего-то "экологического" (весь день пробегал, не обедал).

- Гордость я тебе показал, а теперь покажу душу.

Душой оказалась картинная галерея. На стенах были развешаны работы старых мастеров советского периода. Классический и добротный соцреализм. Коллекция великолепна, жаль Рима ее не видит, она лучше разбирается. Эмиру я немедленно, памятуя о том, что слова надо говорить вовремя, выразил искренний восторг.

- Находишь? Хорошо, что так сказал. Понимаешь, во времена перестройки, когда в стране все стало разваливаться, я работал в Госснабе. На дефицитных стройматериалах сидел, при бабках был, конечно. И приходит баба, искусствовед, плачется, говорит музей надо отремонтировать, помогите. А я ей: а мне, говорю, что с того будет, если помогу? Она думала-думала и говорит: картину подарю. А на кой мне твоя картина, отвечаю? А она: да ей цены, говорит, нету. Тогда, говорю, такой не надо. Ты подбери, чтобы цену хорошую имела, чтобы продать ее смог. Потом мы с ней сошлись на почве искусства, сама она неинтересная была, тощая, костлявая, в очках. Я люблю баб справных, чтобы все при них было. Вон моя, видишь, как кудахчет. Такую и ты себе найди.

- Хорошая у тебя супруга, Эмир, - ответил я, опасаясь, так ли сказал, вовремя ли.

Но он пропустил мои слова мимо ушей.

- Так вот, мы с искусствоведкой по всей стране картины собирали. Я ей наряды на стройматериалы подписывал и приплачивал помаленьку. А она понимаешь, что делала: к ней художники приходили, просили, чтобы музей картину купил. Это сейчас они все классики, а тогда кому они нужны были, картины кроме музеев никто и не покупал-то. А у нее чутье на талант, понимаешь, ушлая такая баба была. Видит, что картина может уйти за хорошие деньги, тогда и говорит художнику: чего ты хочешь, денег у музея нет. Давай я, так уж и быть, сама ее куплю. Ну и платила копейки. В те времена много чего ценного до музеев не доходило, да из запасников уплывало. Так и получилась коллекция.

Он повернулся ко мне всем телом и уставился своими маленькими глазенками. Лазеры они у него, что ли? Чуть не прожгли насквозь.

- Боялся, что обманывает она. А вот на тебя смотрю и понимаю, хорошая коллекция, душевная. Да и без тебя теперь знаю. Про моих художников в газетах пишут, в каталогах. Только тревожит, что про эти работы говорят: "утеряно", "местонахождение неизвестно", а один раз так прямо и написали "похищена". На бабу-искусствоведа в свое время дело завели за мошенничество, трухнул я тогда, если честно, вдруг и меня за собой потянет, а ее, бац, инфаркт и долбанул. Не зря говорят: нет худа без добра. Так, что добро я сохранил. Каждая картина от двух до пяти тысяч баксов теперь стоит. А таких у меня знаешь сколько? Сто девяносто три, вот и считай. В этой комнате их несколько, а остальные в надежном месте запрятаны. Ты не думай, я не один такой, наш министр, ты его знаешь, умнее меня оказался, скупил во всех провинциальных музеях старинную и даже древнюю, из скифских курганов, говорят, ювелирку, музейные начальники от страха с радостью дарили, или продавали за копейки. Коллекция получилась супер, мирового уровня. Но теперь то ее отмыть надо, а как? Он поступил просто, а потому гениально. Торжественно передал коллекцию государственному музею! Молодец, патриот, благородный! Только приписку сделал "на временное хранение". Смотри, что получилось. Коллекцию отмыл, бесплатную рекламу сделал, политические очки заработал. Теперь его коллекции цены нет, есть, конечно, только говорить об этом вслух необязательно. Наша земля не без талантов, я тебе скажу! Сейчас многие так делают. Кто оружие собирает, кто кинжалы, мебель антикварную, фарфор.

- Слушай Эмир, что-то я проголодался.

Насытившись его душой и гордостью, мы приступили к ужину. За столом Эмир подвел итог экскурсии.