Упавший поднимется сам (СИ)

Подойти к Риме не представлялось возможным. Слова дяди Жаке звучали в моей голове. Вероятно, он подразумевал что-то другое, но в тот момент мысли были заняты лишь одним: через несколько минут я навсегда лишусь своей мечты. Заметил, Рима вошла в комнату невесты, а ее подружка-свидетельница, вспомнив о какой-то мелочи, оставила ее одну. Вообще-то не принято мужчинам входить в комнату невесты, но это был единственный шанс. В толчее и праздничной неразберихе мне удалось проникнуть к ней незамеченным.

-- Наконец, - произнесла Рима, - думала, ты не решишься подойти.

Она говорила почти шепотом, взволнованно, но и без страха, что нас застанут. Я растерялся, не в силах вымолвить хоть слово. Рима откинула вуаль, притянула к себе мое лицо и поцеловала. Я попытался что-то сказать, но она закрыла рот рукой.

- Прости меня, Батыр, я тоже тебя люблю. Но не могу быть твоей. Прости и уходи, - она отпрянула и отвернулась к окну.

Слова здесь не нужны. Я молча вышел, надеясь, что меня никто не заметил, но затылком почувствовал чей-то колющий взгляд. Я знал, это был взгляд дяди Жаке.

Рима

Не хуже наших

Свадьба прошла в традиционном стиле, с подарками, длинными речами, бесконечными застольями, дежурными, как принято на свадьбах, анекдотами, шумными музыкантами, болтливым и совсем не остроумным тамадой. Говорят, он бывший министр, блестяще играет на фаготе, и пригласили его именно потому, что он бывший министр, а это, как вы понимаете, приятно тешит самолюбие. Однако гости были довольны его скабрезными шуточками на тему невинности невесты и вредности тещи. Пошлость становится обычным атрибутом даже в кругу таких, уважаемых в стране, людей (мама с гордостью перечисляла фамилии действующих и бывших министров, академиков и депутатов, пришедших на свадьбу).

Все они с большим почтением пожимали папе руку, что, не скрою, было приятно, и снисходительно похлопывали по плечу отца Марата, однако это его нисколько не задевало, он только излишне суетился и пытался изо всех сил угодить почетным гостям. Подруги единодушно одобрили мой выбор, обратив внимание на респектабельность и услужливость новоявленного мужа. Все прошло так, как хотелось маме. Ничто не омрачило праздника. Плавное течение торжественного мероприятия проходило, как говорят космонавты, "по траектории, близкой к расчетной". И только неожиданный приход Батыра во Дворец бракосочетания повлиял на мое настроение, а еще слова папы в самый торжественный момент выхода жениха и невесты, сказавшего тихо, но очень твердо:

-- Ты ни о чем не жалеешь, дочка?

Неужели он заметил Батыра и о чем-то догадался? Но я ответила не менее твердо:

-- Я ни о чем не жалею, папа.

Эти мысли не выходили из головы весь праздничный вечер, стоило немалых усилий придать своему лицу беспечное и радостное выражение.

После торжества мы с друзьями Марата и моими подружками поехали на нашу квартиру "догуливать" свадьбу. Я с удовольствием поддержала эту идею, нисколько не радовала перспектива оставаться сегодня с Маратом наедине. Я еще ощущала на губах вкус поцелуя Батыра, чувствовала тепло и силу его рук. Только пожалуйста, не питайте иллюзий на счет меня, я современная столичная девушка, а не святая дева. Но честность - не самое последнее качество, ценимое мной. И никому, а в первую очередь самой себе, я не давала повода думать, как о легкомысленной и непорядочной особе. Мои отношения с Маратом будут чистыми и честными, я так решила, и так будет, можете не сомневаться. А эпизод с Батыром был прощальным жестом моей романтической юности. Вот и все.

Застолья длились несколько дней, гости продолжали прибывать из разных уголков страны и даже из-за границы, а посол какого-то кавказского государства даже пытался поцеловать мне руку, но у него ничего не получилось, нос помешал. Великий нос!

Из всей череды многодневных застолий необходимо выделить одно. В этот день мероприятие было назначено где-то в предгорье, за городом, впервые видела этот живописный уголок. У нас много красивых мест, любой мой земляк может рассказывать о красоте наших гор долгими часами, но только здесь, вероятно, все было скопировано природой с декораций того места, которое принято называть раем. Это была охраняемая зона, люди с автоматами еще на дальних подступах тщательно проверяли машины и сверяли фамилии пассажиров со списком. В центре этого природного великолепия находился небольшой дворец, напоминавший уменьшенную копию Лувра или Зимнего Дворца.

Марат с утра был сам не свой и инструктировал меня до изнеможения.

- Дорогая, - кажется, это слово он воспринимал буквально, - сегодня самый важный день в нашей жизни! Будут такие люди, - его дыхание при этом приостанавливалось, - от которых зависит все!

Я не стала задавать уточняющих вопросов: что это за люди, что такого особенного может от них зависеть, но понимала, что это очень важно для него, а я, как верная подруга жизни, должна ему во всем содействовать, или, хотя бы, не мешать.