Уплаченный долг

– Про район Кумарника он говорил – на запад от Колизея сто пятьдесят километров, – припомнил Батя. – Лас-Вегас и тоже с боями.

– Годится, – кивнул Кваз. – Я знаю, где Колизей, Рой рассказывал. Будем верить, что он в Лас-Вегасе. Если возьмём машину, то доедем к вечеру – её всё равно придётся бросить, не доезжая.

– Показывай дорогу, – кивнул Батя. – Сынки, планы меняются – разворачиваемся.

К вечеру добраться не удалось – мешал такой фактор, как заражённые. Не удалось добраться и к ночи – машину пришлось бросить, чтобы не выдать себя. Кваз совсем приуныл. Он выглядел как брошенная собака.

– Не переживай, сынок, – похлопал его по плечу Батя. – Всё будет в норме.

Кваз не ответил.

Глава 62 Потеря товарищей

Доподлинно неизвестно, можно ли избавиться от бесполезного дара Улья. Кто-то говорит «нет», а кто-то, что можно – при помощи белого жемчуга.

Заметки Полковника.

К утру везение снова было с ними – удалось засечь БРДМ муров и, увидев, куда он направился, найти Лас-Вегас. Лас-Вегас оказался крупным спорткомплексом круглой формы. Кто-то наспех поверх таблички с названием комплекса натянул изоспан, и крупными буквами намалевал «Лас-Вегас».

Крупное заведение с подземной парковкой и охраняемыми подступами. На крыше залегли снайперские расчёты, у центрального входа, спрятавшись в холе с выбитой дверью, стоял БРДМ с пулемётом КВПТ наизготовку, ещё один, скорее всего, был на входе в подземный паркинг. Часть окон на этажах была открыта, а внутри царил полумрак – скорее всего дополнительные точки снайперов. Лас-Вегас выглядел неприступной крепостью. Батя что-то прикидывал про себя, разглядывая его.

– С южной стороны точек нет, – сказал он, наконец. – Там отвесная стена из кирпичей, прикрытая изоспаном, и абсолютно никаких входов. Все силы сосредоточены на центральном входе, основном и подземном. Ребята хорошо постарались… Снайперов тоже с той стороны нет – солнце светит как раз в ту сторону, если бы они там засели, их бы слепило. Там пусто…

Кваз посмотрел – действительно, стена из щербатого кирпича, завешенная каким-то баннером из изоспана, и только вверху, под самой крышей третьего этажа – маленькое чердачное оконце.

– Ярл, – скомандовал Батя. – Зайди, оцени с севера. Я уйду в соседний квартал, посмотрю, может через канализацию можно забраться.

– А мы? – встрепенулся Кваз.

Батя смерил его взглядом.

– Держите наблюдение, сынки, – сказал он.

Ярл ушёл без слов. Батя тише, а Кваз пришёл к выводу, что он стал совершенно бесполезен. Именно с него всё и началось – ссора с Роем, уход последнего, пленение мурами, и сейчас он мог только сидеть и наблюдать, и ничего не мог сделать. Уайт тоже был в плохом настроении, но по крайней мере не чувствовал себя предателем. Всё катилось под откос.

– Не переживай, – тихо сказал Уайт, хлопнув его по предплечью. – Мы ведь не будем штурмовать этот рейхстаг. Просто попадём внутрь, устроим небольшую диверсию, и под шумок заберём Роя.

Кваз помолчал, а затем сказал:

– Знаешь, я просто боюсь, что они стали осторожней или умней. Рой говорил, что этот Чалый очень опасный и умный человек. Он не просто шестёрка внешников или торчок, он – глава подпольной организации в этом аду, который до сих пор остался в живых, хотя на него ведётся такая охота.

– Не ссы, – ободрил, как мог, Уайт. – Против таких людей как Батя и Рой он долго не продержится. А если бы Саша подключилась, или Еврей, так он вообще коньки бы отбросил на раз.

– Угу, – мрачно кивнул Кваз.

– Скажи, а чего ты хочешь? – спросил Уайт. – Снова стать человеком?

– Ммм… – Кваз задумался. – Пожалуй, нет. Я уже переболел этим чувством и понял, что обратно человеком мне не стать. Не скажу, что квазом быть приятно, но уже не так больно от этого. К тому же, став квазом, я познакомился с Роем и стал его другом.

– Говорят, раньше он был нелюдимым и молчаливым? – спросил Уайт.

– Да, так и было, – согласился Кваз. – Таким, какой он сейчас, он стал потом. Знал бы ты, как он психовал, когда мы впервые познакомились…

– А чё так?

– Ну, представляешь, появляется здоровый незнакомый тип с мышлением как у дебила и рожей мама не горюй, садится на коврике перед твоей дверью и не хочет уходить. И причём сидит там, пока споровое голодание с отключкой не начнётся.

– А потом?

– А потом, представь, что ты откачал его, дал пакет горошин, живца, предложил помощь – устроить в охрану, или ещё куда, а он всё равно не уходит, а горошины возвращает.

Уайт тихо засмеялся.

– Когда я вернул ему горошины, я думал, он меня убьёт. Он очень сильно психовал.

Уайт продолжал тихо смеяться.

– А потом?

– А потом, как видишь, мы стали хорошими друзьями, – сказал Кваз и, помолчав, добавил: – А потом я сделал глупость, когда увидел, как он разделывает заражённых. И теперь, как видишь, его со мной нет.