upload

Именно падение женщины, а не девочки, привело убийцу в чувство. Ребенок, как две капли воды похожий на мать, кидается к телу, всхлипывая, напрочь забыв о нем. Но мужчина больше не поднимает палочку. В голове осознание того, кого же он только что убил. Что он промахнулся. Женщина еще жива, тяжело дышит, стискивая слабеющими пальцами палочку. Шепчет «Империо» и заставляет убийцу уйти. Тот уходит… Ребенок, рыдая, внимает словам матери. Забранный дар и ушедшая вместе с ним жизнь. Последние минуты – в адской боли. От рухнувшей защиты ничего не осталось, расшатанные схваткой и заклинаниями стены шатаются, с потолка посыпалась краска – он был крашенным. Затем частички кирпича и камня… Девочка немного пришла в себя из-за страха и бросилась к братишке. Так, в обнимку, дрожащих от слез и запуганных, буквально через минуту их нашли мракоборцы. С ними был отец девочки, в эту ночь потерявший жену… Уже покинув дом, где навсегда уснула Роззи, он посмотрел на дочку, все еще плакавшую в обнимку с игрушкой-медвежонком.

Кэтти была удивительно похожа на мать. И внешне, и характером. И Реддл-отец знал, что теперь будет жить для нее. Для маленького ангелочка, которого, уходя, оставила в этом мире истинный ангел. И которому суждено было много лет спустя сделать то, что не сумела сделать ее мать… Не оживить, но предотвратить смерть Гарри. Помочь ему выжить. Розалина, из-за шока отчасти, не успела… В ту ночь в Годриковой Впадине она сделала главное – она спасла Гарри. Все трое взрослых погибли, но дети остались живы…

Кэтрин

Я просыпаюсь от собственного крика. Мне снова приснился мой детский кошмар, та октябрьская ночь, когда не стало мамы и Джеймса. Кричу «Нет! Мамочка!», а ведь сейчас ее уже десять лет как не вернуть… И странно, этот сон все реже меня тревожит, но вот случается. В эту ночь я сплю в Лондоне, в квартире, совсем одна - не считая если только кота. Ночь на третье сентября, предыдущую я провела в школе, кошмары не снились. Но я не очень выспалась. Было немного не до того до поздней ночи. И все же, каждый раз этот сон снова и снова возвращает меня в ту ужаснейшую ночь. Я ведь очень тоскую по ним, и сейчас, после того, как увидела их, я все равно грущу. Только теперь я знаю, что им уже хорошо. Но в глубине души я очень сильно хотела бы вернуть их. И если верить книгам в Денбридже, когда Диадема Света будет в моих руках – именно из-за нее меня пытаются поймать - я смогу это сделать. Но пока это лишь ночной кошмар моих снов. И ничего не поделаешь.

Часы показывают половину пятого. На работу я начну собираться в шесть, в семь трансгрессирую к школе, чтобы проверить чары, получить инструктаж, быть на завтраке и потом патрулировать вместе с Тонкс. А завтра я буду в ночную смену. Никогда так не работала, зато точно не будет кошмаров. Да и привыкать надо, я же хочу стать мракоборцем. Пушистик заурчал во сне, я спустила ноги с постели и встала, набрасывая халатик. Насыпала ему корм и достала книжку. Уснуть я больше не смогу, так хоть займу себя чем-то. Мой взгляд упал на мои альбомы, то единственное, без чего я не могла сюда переехать. Детство, школа, институт. Колдографии вперемешку с магловскими фото. Там есть все, кто мне хоть немного дорог. Кроме одного человека. Он тоже есть, но в отдельном альбоме. Который я благополучно и достала из-за груды книг. Там только мы с ним. Наши свидания, наша любовь, наше счастье вместе… Последние фото примерно с конца весны, наш поход в Гайд Парк. Ну ничего, ничего, сделаем осенние. И пару отдам Северусу, я ведь тоже у него есть. И он-то меня не прячет от младшего брата, конечно.

Моя любимая фотография, еще раньше, один из походов в Лондон. Я прижимаюсь к нему, на губах счастливая улыбка, а Северус нежно целует в макушку, и мы оба счастливые. А вот еще одна. Кафе, 14 февраля. Магловское, ибо я на седьмом курсе школы и мы тогда прятались ото всех. Переплетение пальцев, сидим через столик на двоих, касаясь друг друга лбами. Северус что-то говорит, а я улыбаюсь. А между нами большая пироженка в форме сердечка. Я тогда уговорила Северуса есть сладкое. Много. Потом он назвал меня «любимой сладкоежкой».

За нашим альбомом и моим самым первым, где я и Джеймс, мама и мы, Лили и мама, папа, маленький совсем братишка, я и не заметила, что уже шесть. Собралась, оделась, надела мантию, накрасилась, поиграла с Пушей немного и ушла. Завтракать после наставлений, что нам надо сторожить деток старательно, я села рядом с Севом.

- Ты сегодня особенно красивая, - шепнул он мне. – Как выспалась?

- Просто накрасилась, для тебя же, - улыбнулась я. - Плохо, приснился кошмар и я проснулась рано очень. Сегодня накормлю кота, сменю лоток и приду к тебе, если не против.

- Нет, не против. Может, выспишься перед ночным дежурством…

- Ну да, - улыбнулась я, отпивая сок.

“Значит, вечером проведем время вместе, это хорошо, люблю быть с ним рядом”.

После завтрака мы разошлись, я присоединилась к Тонкс. Та в последнее время была какой-то очень тихой и грустной, даже странно.

“Надо сегодня выяснить, в чем дело”.