атмосфере черной тоски у меня сложилось впечатление, что, возможно, тебе об этом
неизвестно. - Джеймс улыбается мне. – Бет, я долго и усиленно размышлял, прежде чем
сказать тебе об этом. Ты знаешь, у меня есть сомнения - играет ли Доминик по правилам
БДСМ. Но также я знаю, что тебе не нужно, чтобы я принимал за тебя решение: о чем тебе
следует знать, а о чем нет. Ты любишь его, я это вижу, и должен был рассказать тебе о том,
что узнал, и дать тебе возможность решить, что делать. Хотя я все еще хочу, чтобы ты
была осторожна. Ты понимаешь?
- Конечно, я понимаю и благодарю, что сказали мне. Я очень ценю ваше участие.
Но разве он не заметил вас?
Джеймс качает головой:
- Не думаю. У меня такое чувство, что он не знал о том, что в соседней комнате кто-
то был, в любом случае гигантская китайская ваза стояла довольно удобно на линии его
обзора. Во всяком случае, я об этом позаботился.
Я делаю глубокий вдох и широко распахиваю глаза.
- Но, Джеймс, что же мне делать?
- Ты хочешь увидеть его до отъезда?
Я киваю, в глазах стоят слезы. От мысли, что у меня есть шанс увидеть Доминика,
сказать ему, что я чувствую, и что я допустила ошибку, покинув его той ночью, мое сердце
готово выпрыгнуть из груди, а по телу пробегают волны адреналина.
Джеймс наклоняется ко мне.
- Не знаю, поможет ли это, но он упомянул, что сегодня в три часа вернется в свою
квартиру. Оттуда его и заберет водитель, чтобы отвезти в аэропорт.
Мою грудь разрывает от волнения.
- Спасибо Вам, Джеймс! Большое Вам спасибо.
- Пожалуйста. Я хотел увидеть твое лицо, когда расскажу тебе новости. А теперь
беги и проверь, удастся ли тебе сделать так, чтобы этот непослушный леопард сменил
свои пятна (имеется в виду поговорка, в русском аналог: «черного кобеля не отмоешь
добела»).