upload

слишком поздно. Лора предложила мне приехать к ней и пожить в Лондоне, разделить

расходы за аренду квартиры или дома. Но я не представляла, как буду платить за жилье, не

имея работы. В любом случае, я намеревалась остаться с Адамом.

В галерее кипит жизнь, и я мельком замечаю высокого худощавого мужчину с

высокими скулами и орлиным носом. Он в темном костюме проходит рядом с

письменным столом на полпути вниз по галерее. Заметил ли он меня?

Я решаю уйти и забыть об этом, но что-то останавливает меня. На мне наведено

лоску, как никогда. Если я не смогу произвести впечатление на будущего работодателя в

таком виде, то не смогу сделать это никогда. Прежде чем сама осознаю, что делаю, я

толкаю дверь и уверенно направляюсь к мужчине, стуча высокими каблучками по

деревянному полу. Он оборачивается, чтобы взглянуть на меня, и я замечаю, что у него

серебристо-седые волосы, коротко подстриженные по бокам и с аккуратной лысиной на

макушке. У него полуприкрытые серые глаза, впечатляющий выступающий нос, тонкие

губы и рельефный подбородок. На нем очки в золотой оправе, настолько тонкие, что они

практически незаметны. У него удивительно изящные руки, и от него веет элегантностью

и интеллигентностью.

Он ничего не говорит, когда я подхожу, но его брови приподнимаются в немом

вопросе.

- Я увидела Вашу табличку в окне, - говорю я, самым уверенным голосом. - Вы все

еще подыскиваете кого-то? Я подумала, может Вы могли бы рассмотреть мою

кандидатуру.

Его брови приподнимаются еще выше, и он быстро пробегает по мне взглядом: по

платью, туфлям и макияжу.

- Да, я по-прежнему ищу человека, но сегодня у меня назначено несколько

собеседований, и..., – он улыбается дружелюбно, но отстраненно. – Боюсь, мне нужен

кто-то с опытом.

Даже не рассмотрев меня, как сотрудника, он сразу же отказывает мне. Возможно,

мой внешний вид сработал против меня. Он думает, что я полная дура, слишком

заинтересованная в помаде, чтобы знать что-либо об искусстве. Это раздражает меня.

Бесспорно, любой современный человек должен знать, что женщину не следует оценивать

только по ее внешности? И, в конце концов, сюрпризы бывают в различных вариациях.

Я чувствую, как во мне вновь вспыхивает прежняя уверенность.

- Если Вам необходим опыт работы с людьми, то я много лет работала с клиентами

в розничной торговле.

Это не совсем правда – можно ли кафе назвать местом розничной торговли? Но мы

и правда продаем кое-какие безделушки, открытки и разношерстную коллекцию

старинного фарфора, так что, возможно, это считается. Я продолжаю, не сбиваясь с ритма:

- А если для Вас важно знание предмета, то я закончила факультет Истории

Искусств и сосредоточилась на школах начала ХХ-го века, направлениях фовизма и

кубизма в период, предшествовавший Первой Мировой Войне, и их переход после

окончания войны в различные направления экспрессионизма и модернизм. По

представленным тут работам художника я вижу, что Вы тоже заинтересованы этой сферой.

Этот художник, безусловно, подвержен влиянию пост-экспрессионизма и блумсберийской

группы: я люблю такие простые формы и блеклые тона, простоватость. Полагаю, картина

стула и вазы с цветами могут быть оригиналами Дункана Гранта.

Владелец галереи смотрит на меня, улыбка расползается по его тонким губам. В

следующее мгновение он начинает смеяться.

- Вы определенно полны энтузиазма, признаю это. Степень по Истории Искусств,

да? Хорошая специальность. Присаживайтесь, побеседуем. Могу я предложить Вам

чашечку кофе или чая?

- Прекрасно, - улыбаюсь я и присаживаюсь, куда он указал.

С этого момента нам было очень хорошо вместе. С ним легко разговаривать –

очаровательный, с прекрасными манерами – и я совершенно не чувствую никакой

нервозности из-за собеседования. Это больше похоже на приятное общение с добрым

учителем, если не считать, что в нем намного больше стиля, чем в любом учителе из моей

старой школы. Он чрезвычайно хорош в выуживании из меня информации, при том, что я

совершенно этого не замечала. Я рассказала ему все о своей специальности,

университетской жизни, любимых художниках, и почему меня всегда тянуло к искусству,

хотя я не умею рисовать и писать картины.

- Мир нуждается в людях, которые любят предметы, также как и в тех, кто их

создает, - отмечает он. - Театр, например, состоит не только из актеров и режиссеров.

Помимо них есть агенты, продюсеры, импресарио и финансисты, которые поддерживают

его работу. Книги существуют не только потому, что есть писатели, но и благодаря

издателям, редакторам и всем людям, которые управляют книжными магазинами из любви

к книгам. В искусстве, конечно, то же самое. Вам не обязательно рисовать, как Ренуар,

чтобы ценить искусство и работать в деликатном, но очень важном деле продвижения