-
Сердце Малыша грохотало под моей дрожащей правой рукой, а его плоть
дергалась под левой. Я приподнялась, чтобы прильнуть к телу Малыша и прижалась к
нему своими грудями. Его дыхание остановилось. Моя левая рука почувствовала
движение - утолщение - его еле сдерживаемого члена.
Я провела языком по его груди, его соскам, и шее, насколько только мне удалось
дотянуться. Он наклонился ко мне и наши губы нежно соприкоснулись. Мой запах и
вкус задержавшийся в его рте, проник в мой, как только Малыш скользнул своим
языком между моими губами. Я вздрогнула, и он еще сильнее вжался в меня,
переплетая наши языки. Мы целовались всего несколько секунд, когда чьи-то руки
оторвали меня от Малыша за волосы, и в моем ухе послышалось рычание Калеба, -
Никаких поцелуев в губы.
С этими словами он так сильно ущипнул мои ягодицы, что я вскрикнула.
220
Меня снова кинули на Малыша и я чуть не опрокинула нас обоих, но его сила не
дала мне упасть. Я застыла, прислонившись к нему, и вскоре продолжила неспешно
покрывать его тело поцелуями. Я скользила губами по его груди, плечам, рукам и
соскам, пробираясь к его шее. Я почувствовала, как Малыш снова наклонил ко мне
свою голову, и толкнула его двумя руками в грудь.
Бедра Малыша подавались ко мне, полностью перекручивая свою набедренную
повязку. Мои пальцы стали ощупывать его талию, следуя за скудным облачением,
отчего мои груди прижались к его животу. Материя завязывалась сзади, и мне
понадобилось всего несколько секунд, чтобы разделаться с нею.
Повязка тут же распахнулась, освобождая его рвущийся наружу член. Своими
руками я почувствовала его подрагивающую длину и толщину. Яички Малыша
лежали в мешочке этой набедренной повязки. Я аккуратно убрала ее.
Мы оба застыли.
В течение нескольких месяцев, я прошла путь от девочки, боявшейся секса до рабыни,
совершающей половой акт с малознакомым человеком на глазах у целой толпы
извращенцев.
Малыш застонал и прижался своим теплым членом к моей руке в безмолвной
мольбе освободить его от терзающих сексуальных мук. Как хорошо я знала это
чувство.
У Малыша перехватило дыхание, когда я поцеловала головку его члена. Его вкус
отличался от вкуса Калеба, что возможно, было связано с тем фактом, что его
подготовили. Он был сладким, словно кто-то измазал его пряной корицей. Это было
неприятно.
Я размазала каплю выступившей смазки губами и языком, сделав Малыша
одновременно соленым и сладким. Когда я провела языком по твердой длине, его
передернуло. Выдохнув большую порцию воздуха, он простонал. Его бедра
толкнулись вперед, просясь в мой рот.
Из-за ослепляющей меня повязки, мне было несложно представить Калеба на
месте Малыша. Я воображала, что слышу его срывающееся дыхание, а его тело
трепещет от желания и потребности во мне. Мое тело ответило: бусинки сосков
потребовали внимания, а киска запульсировала в ритме двигающихся бедер Малыша.
Мои губы сомкнулись вокруг его члена, а язык стал играть с его уздечкой и
щелью в головке. Малыш задышал тяжелее, его бедра задвигались быстрее, пока его
член не стал проникать в мой рот глубже, позволяя моему языку лизать его повсюду.
Его тело напряглось, а дыхание сбилось, как и у всех присутствующих в комнате. На
мгновение, время остановилось.
Затем, Малыш простонал, а я продолжила свои ласки. Сжав пальцы у основания
его члена, я стала двигать по нему рукой, одновременно с этим, заглатывая его в рот.
221
Он втянул в себя воздух, и я услышала, что его грудь начали гладить и разминать
чьи-то руки. Малыш стал толкаться в меня быстрее - мой рот сосал, язык ласкал, а
киска кричала о желании кончить. Мои бедра непроизвольно вращались, пока кто-то
не развел мои ноги шире и, скользнув рукой к моей плоти, сжал малые половые губы.
Это остановило меня на долю секунды, пока два пальца не нашли мой заветный
клитор, начав его тереть.