upload

Мое сердце застучало в бешеном ритме, и я не стала сдерживать облегченной улыбки. Все обошлось.

Благодаря Косте. Уже в который раз он выручал меня.

— Эй, ты как там? — обратив на меня внимание, спросил напарник.

Нет. Это не официально. Ловцы работают поодиночке, но поскольку мы с Костей лучшие друзья, то

иногда помогаем друг другу. Точнее он мне. Но в свое оправдание хочу сказать, что я стала Ловцом

относительно недавно.

— Порядок, — подняла руку, кивнув.

Дотронувшись до медальона, я повернула стрелку на открытый глаз и, зажмурившись, перенеслась

из Середины обратно в мир живых.

Костя сделал то же и остановился напротив. Нагнувшись, он оперся ладонями о колени, чтобы

посмотреть на мое измученное лицо.

— Мда, занятно он тебя потрепал, — пробормотал Богданов, задумчиво разглядывая меня своими

светящимися голубыми глазами.

— Ты умеешь подбадривать, — съязвила я и поморщилась, когда поднимала голову.

— Ты чего? — тут же засуетился Костя.

— Ничего, — солгала, махнув рукой. — Пошли? — спросила я, не желая больше находиться здесь.

— Ага. Потопали… А ну стоять.

— Ммм?

— Твоя голова, — расстроено констатировал он. — У тебя огромная шишка на затылке.

— А, — я нащупала пальцами рану и, скрипя зубами, определила ее размер. — Ерунда.

— Но выглядит совсем как не ерунда.

— Да ладно тебе. Это всего лишь шишка.

— А если она распухнет до размера второй головы? — продолжил он размышлять вслух.

Я вскинула бровь.

— Вряд ли, Костя. Успокойся.

— Ты перестанешь быть миленькой, если станешь двухголовой.

Я закрыла глаза и покачала головой, пропустив то, что он назвал меня миленькой.

— Иногда твоя фантазия пугает.

— Ты на колени свои тоже глянь, — Богданов кивнул вниз, на мои ноги.

Я опустила взгляд и издала хриплый возглас ужаса.

— Мой сарафан! — плевать на коленки. Мой чудесный, новый, милый сарафан был порван и

испачкан.

— Девчонки, — фыркнул Костя.

— Он пять тысяч стоит!

— И зачем тебе сарафан за пять тысяч? — Костя непонимающе пожал плечами. — Зачем ты вообще

отправилась в нем ловить Заблудшего? — поджал нижнюю губу, в которую было продето маленькое

черное колечко.

Я промолчала, тихо простонав.

— Ладно. Давай сходим до тебя. Переоденешься в нормальные шмотки, а потом отнесем Заблудшего

к Порталу.

ВТОРАЯ ГЛАВА

Я лежала на кровати, смотрела в белый потолок своей комнаты и прокручивала в памяти вчерашнюю

поимку Заблудшего. Но поток мыслей рассеялся, как только до меня донесся рэп из соседней

комнаты младшей сестры. Стена между нашими спальнями была тонкой, а сейчас так вообще я

сомневалась в ее существовании. Столь полюбившийся Ане музыкальный жанр — одна из немногих

вещей, которые вводили меня в трудно контролируемое бешенство.

Она будто услышала то, о чем я думаю, и сделала громче. Назло мне, естественно. В последнее

время это стало ее главным источником развлечения. Злить и всячески поддевать меня, ругаться со

мной…

Семь месяцев назад все было иначе. Семь месяцев назад она не слушала эту ужасную музыку и не

была такой вредной.

Одно событие перевернуло все.

Я громко вздохнула и заткнула уши ладонями. Легла на бок. Через минуту перевернулась на другой.

Закрыла глаза и стала считать про себя, пытаясь заглушить мыслями противный голос какого-то

известного рэпера.

Не помогло.

Голова, и без того раскалывающаяся, теперь трещала, как попкорн.

Больше не в силах терпеть этот музыкальное недоразумение, я соскочила с кровати и выбежала из

комнаты. От басов в узком коридорчике квартиры вибрировал пол под ногами, и дрожала

потолочная лампа. Я остановилась у дверей комнаты Ани и стала долбиться в нее.

Она оглохла?

Я стучалась, не прерываясь, несколько минут.

Наконец, в один поистине чудесный момент, когда у меня побагровели костяшки пальцев, сестра

соизволила отозваться.

Дверь, на которую была приклеена большая, ярко-синяя наклейка с надписью: «Посторонним вход

запрещен» и со знаком радиационной опасности черно-желтого цвета, открылась, и моя рука, сжатая

в кулак, застыла в воздухе.

Аня встала в дверях, и ее недовольный взгляд упал на мое лицо. Она жевала жвачку, но я не слышала

ее чавканья, так как музыка заполнила квартиру без остатка, и мне тут же захотелось убежать как

можно дальше, лишь бы не слышать этого больше.

— Чего тебе? — лениво спросила Аня.

Я с трудом расслышала ее и поспешила ответить.

— Сделай потише!

Миловидное лицо сестры, на котором было несколько слоев косметики, сморщилось. Аня не

услышала, что я сказала. Неудивительно, учитывая громкость музыки. Так реально недолго

оглохнуть.

— Сделай тише! — закричала я.

Моя просьба дошла до нее, так как сестра надела маску раздражения.

— Не буду, — это я прочитала по ее губам. Затем Аня закатила глаза.

Мы были совершенно разными, во всех смыслах.

Сестра обладала яркой внешностью: волосы цвета сгорающего на закате солнца, малахитовые глаза и

алые, пухлые губы. Она была огнем. Необузданным, вспыльчивым, яростным. А я — льдом.

Невзрачным, спокойным, вечным. С платиновыми, прямыми волосами и серыми, будто холодное

зимнее небо, глазами, я блекла на фоне Ани.

Характерами мы так же отличались.