Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди

– Я хочу, чтобы ты перестала притворяться обиженной. Хочу, чтобы ты улыбалась и смеялась, как раньше. Ты попросила, чтобы я отдала тебе мужа, и я согласилась помочь. Но и ты должна помогать. А не вести себя как избалованный ребенок, какова ты, собственно, и есть.

– Как ты можешь! Это нечестно!

– Девочки, девочки!

Я повернулась к Брайану:

– Я не девочка. Я твоя жена уже сорок семь лет. И пока я здесь, ко мне будут относиться с уважением и с любовью. Я не жду благодарности от Мэриэн – отец давным-давно научил меня ни от кого не ждать благодарности, поскольку ее просто не существует. Но она может симулировать благодарность, хотя бы из вежливости. Или пусть уезжает отсюда. Сию же минуту. Если не хотите, чтобы я выступила против развода, потрудитесь проявить ко мне некоторую признательность.

Я ушла к себе, легла в постель, поплакала и уснула тревожным сном. Через полчаса или через час меня разбудил стук в дверь.

– Да?

– Это Мэриэн, мама. Можно войти?

– Конечно, дорогая!

Она вошла и закрыла за собой дверь – подбородок у нее дрожал, и глаза были на мокром месте. Я села и протянула к ней руки:

– Иди ко мне, дорогая!

С Мэриэн никаких трудностей больше не было, чего нельзя сказать о Брайане. В следующий уик-энд он сказал, что sine qua non[121] бесконфликтного развода – это договор сторон о разделе имущества, и притащил домой пухлый портфель.

– У меня тут самые главные бумаги. Посмотрим?

– Хорошо. – (Что толку откладывать визит к дантисту?)

Брайан поставил портфель на обеденный стол:

– Можем расположиться здесь.

Я села слева от него, Мэриэн – напротив меня. Я сказала:

– Нет, Мэриэн, я хочу делать это наедине с Брайаном. Ты можешь оставить нас, дорогая? И пожалуйста, не пускай сюда детей.

Она растерянно привстала с места. Брайан протянул руку и остановил ее.

– Морин, Мэриэн – заинтересованная сторона, как и ты. По крайней мере, не менее заинтересованная.

– Извини, но это не так.

– Что ты имеешь в виду?

– Эти бумаги – наша общая собственность, твоя и моя, то, что мы нажили за годы нашего брака. Мэриэн здесь ничего не принадлежит, и я не желаю заниматься нашими делами в присутствии третьей стороны. Когда она будет с тобой разводиться, тогда при разделе будет присутствовать она, а я – нет. Но пока что, Брайан, это наше с тобой дело и больше ничье.

– «Когда она будет с тобой разводиться»… Что ты имеешь в виду?

– Я хотела сказать не «когда», а «если». – (Она действительно развелась с ним. В 1966 году.) – Ты не принес арифмометр, Брайан? Впрочем, все, что мне нужно, – это отточенный карандаш.

Мэриэн, перехватив взгляд Брайана, вышла и закрыла за собой дверь.

– Морин, почему ты всегда так груба с ней?

– Думай, что говоришь, Брайни. Тебе не следовало добиваться ее присутствия здесь, сам знаешь. Ну как, разберемся по-людски? Или подождем, пока я найду адвоката?

– Не вижу причин, почему бы нам не разобраться по-людски. И тем более почему нужно впутывать в мои личные дела адвоката.

– А я не вижу причин впутывать твою fiancée[122] в мои дела. Брайни, ты ведешь себя как Вуди в шестилетнем возрасте. Как ты намерен все это поделить?

– Сначала нужно выделить всем детям приданое. Наших – семеро, а у Мэриэн – пять, нет, теперь уже шесть.

(Каждый раз, когда мы «выбивали чек» и получали за ребенка премию из Фонда Говарда, Брайан заводил на этого ребенка текущий счет в своих бухгалтерских книгах, следя за тем, чтобы сумма увеличивалась на шесть процентов ежеквартально, и в свое время вручал всю сумму с процентами сыну или дочери как свадебный подарок – она равнялась примерно трем первоначальным премиям. До того момента, то есть на протяжении примерно восемнадцати лет, Брайан пускал эти деньги в оборот – и, уж поверьте мне, наживал с них больше шести процентов, особенно после 1918 года, когда стал руководствоваться предсказаниями Теодора. Одно лишь слово «ксерокс» или «поляроид» может принести человеку целое состояние, если знать это слово заранее.)

– Ну нет. Не из этой кучи, Брайан. Ричард уже получил свою долю, когда женился на Мэриэн. Ее дети от Ричарда – наши внуки. И как же тогда быть с другими внуками? Я давно не подсчитывала, но их у нас, кажется, пятьдесят два. Ты собрался каждому выдать долю из наших теперешних средств?

– Тут другая ситуация.

– Еще бы. Брайан, ты собираешься облагодетельствовать пятерых наших внуков за счет всех остальных и за счет наших детей, еще не вступивших в брак. Я этого не позволю.

– Судить об этом буду я сам.

– Нет, не ты. Судить будет настоящий судья, в настоящем суде. Или относись ко всем нашим детям одинаково и не пытайся наградить пятерых внуков за счет остальных сорока семи.

– Морин, ты раньше никогда так себя не вела.