Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди

Я всегда оставляла время для второго раза, если партнеру того хотелось. А ему захочется, если с ним поработать как надо. Американцы потому такие паршивые любовники, что американки – паршивые любовницы. И наоборот. Что в лоб, что по лбу. За что платишь, то и получаешь.

И этот промежуток от двадцати минут до часу – самое лучшее на свете время для интимной беседы.

– Хочешь первым в ванную? – спросила я.

– Не к спеху. – Голос рокотал в груди Джорджа, к которой я прижималась ухом. – А ты?

– Не горит. Джордж, это было здорово. Как раз то, что мне надо. Благодарю, сэр.

– Морин, это про тебя Шекспир сказал: «Другие пресыщают, но она лишь разжигает голод».

– Полно тебе.

– Нет, правда.

– Если будешь почаще повторять, то я поверю. Джордж, когда ты встанешь, не достанешь ли ты конверты? Погоди. Есть у тебя время на второй раз?

– Есть. Для этого время и существует.

– Хорошо. А то я не стала бы терять драгоценные минуты на разговоры о делах и уж заставила бы тебя воспрять побыстрей, если бы ты спешил.

– Ты – да не заставишь? Но я управился со всеми сегодняшними делами до десяти, чтобы остаток дня посвятить Морин. – Он поднялся, достал конверт и протянул мне.

– Нет, я не хочу до них дотрагиваться. Осмотри их внимательно, Джордж, – не могла ли я каким-то образом совершить подлог?

– Не вижу как. Я храню их с четвертого июля сорок седьмого года. – Он улыбнулся мне, а я ему. В тот день мы с ним были в постели во второй раз. – Это был твой день рождения, девочка, а подарок получил я.

– Нет, мы обменялись подарками, ко взаимному удовлетворению. Проверь все-таки конверты, Джордж, – может быть, их вскрывали? Нет, ближе не подходи – вдруг наколдую.

– Мы с тобой тогда расписались на обратной стороне каждого конверта, прихватив клапан. Свою подпись я знаю и видел, как расписывалась ты. По-моему, их не мог бы вскрыть даже Гудини.

– Тогда, пожалуйста, открой конверт номер один, Джордж, и прочти то, что в нем лежит, а потом спрячь обратно в свой карман на молнии.

– Как скажешь, милая. – Он вскрыл конверт и прочел: – «Четвертое июля тысяча девятьсот сорок седьмого года. Весной тысяча девятьсот пятьдесят первого года человек, называющий себя „доктор Пинеро“, вызовет бурное негодование ученых и компаний по страхованию жизни, заявив, что может предсказать дату смерти любого человека. Он займется своими предсказаниями, превратив это в бизнес, и несколько месяцев будет процветать. Затем его то ли убьют, то ли он погибнет от несчастного случая, а его аппаратуру уничтожат[134]. Морин Джонсон».

(Пока Джордж читал, я снова вспоминала ту ночь – 29 июня 1918 года. Брайан уснул, а мы с Теодором совсем не спали. Я то и дело шмыгала в ванную и то и дело стенографировала все, что рассказывал мне Теодор, – а он говорил много такого, чего не сказал судье Сперлингу, Джастину и мистеру Чепмену.)

– Интересно, – сказал Джордж. – Я лично никогда не верил этому доктору Пинеро. Должно быть, это было какое-то крупное надувательство.

– Не в этом же дело, Джордж. – Заметьте, что в моем голосе не было раздражения.

– А в чем же?

– Теперь уже не важно, был он шарлатаном или нет. Он погиб, его оборудование уничтожено, записей не осталось. Так писала и «Тайм», и все газеты. Все это произошло в прошлом, пятьдесят первом году. А конверт хранится у тебя с сорок седьмого. Откуда же я все это знала?

– Я и об этом подумал, – мягко признался он. – Ты скажешь мне?

(А как же, Джордж. Ко мне явился человек со звезд, из далекого будущего, он был со мной в постели и рассказал мне все это, думая мне помочь. А потом его убили на войне, которая была не его войной. Из-за меня. Теперь я знаю, что он вернулся на свою звезду, и я, потеряв его, нашла вновь… и вот сама потерялась, еду в темном фургоне в компании сумасбродного кота. Пиксель, не уходи больше!)

– Я прорицательница, Джордж.

– Прорицательница? Гадалка то есть?

– Скорее, пророчица. Буквально это означает того, кто говорит правду. Но я пророк, а не предсказатель. Во всех этих конвертах содержатся пророчества. Перейдем к номеру два. Нет, пока не вскрывай. Джордж, я за последний месяц была у вас в конторе?

– Насколько я знаю, нет. Единственный раз ты была у нас, если мне не изменяет память, два года назад. Мы с тобой условились пообедать, и ты предпочла заехать за мной, а не наоборот.

– Верно. Так вот: ты, конечно, читал «Уолл-стрит джорнал». А поскольку ты директор корпорации, владеющей атомной электростанцией, ты, полагаю, внимательно читаешь там все, что имеет отношение к энергетике.

– Конечно. Менеджер должен быть в курсе всех тонкостей своего бизнеса.

– И что же нового сейчас в энергетике?

– Да ничего. Обычные незначительные колебания.

– Новых источников энергии не намечается?

– Ничего существенного. Ведутся эксперименты с ветряными двигателями, но ведь ветряки, даже усовершенствованные, новшеством не назовешь.

– А солнечная энергия, Джордж?