Упоение местью. Подлинная история графини Монте-Кристо

Она замерла, понимая, что правду рассказать нельзя, но ничего не сказать тоже нельзя, потому что без помощи Николя в этом деле все равно не обойтись.

– Хорошо. Давай только присядем, – потянула его к дивану. – Я расскажу, – задумалась, будто все еще сомневаясь, стоит ли рассказывать. – Знаешь, Николя, – взяла руку мужа в ладони, – я… – запнулась, – потеряла корни. Нет, не так, – помотала головой, – меня вырвали с корнями так жестоко, так больно, что не осталось ничего. А человек не может жить без прошлого, без, казалось бы, никчемных безделушек, связанных с какими-то приятными моментами, без писем, записочек и старых фотографий, без осязаемых и видимых кусочков прошлой жизни, ценность которых можно понять только тогда, когда их лишаешься. Эти осязаемые кусочки воспоминаний могут годами лежать в шкатулке или коробке, но они есть и позволяют открыть и перелистать книгу прошлого, ощутив кончиками пальцев прикосновение к ее пожелтевшим страницам, хранящим не только образы, но даже запахи и звуки. Потому что у этих вещиц есть память и они умеют говорить в полной тишине. А без них человек нищ душой и одинок даже в толпе.

– Я понимаю, – Николя сочувственно погладил ее по руке.

– Так вот, когда мы с папой в семнадцатом году переезжали из Москвы в Петроград, решили оставить все самое ценное в тайнике в своей московской квартире. Да так туда и не вернулись. А там даже спрятаны мамины драгоценности. О тайнике кроме меня знали только папа и слуга Василий. Но их обоих уже нет в живых… Словом, мне надо будет съездить в Москву и забрать семейные реликвии.

– В чем проблема? Почему бы не обратиться с просьбой к Красину? – спросил Николя.

– Чтобы он начал наводить обо мне справки в ОГПУ и выяснил, что мой отец служил во Временном правительстве и был расстрелян большевиками? Мало того что я для них… как это называется, – наморщила лоб, – чуждый социальный элемент, да и что я ему скажу? Уважаемый Леонид Борисович, видите ли, так случилось, что впопыхах перед октябрьским переворотом и Гражданской войной забыла в своей квартире мешочек с драгоценностями в доме по такому-то адресу, не поможете ли съездить забрать? – съехидничала Ирина. – Не-ет, Николя, ни под своим, ни под твоим именем мне в Россию ехать нельзя. Необходимы документы на другое имя.

– Да, но зачем тебе этот, как его, Серегин? – недоуменно поинтересовался он.

– Ну как ты не понимаешь, дорогой? – Ирина всплеснула руками. – Если я под чужим именем поеду в Россию, которая теперь уже и не Россия даже, а Советский Союз, учитывая, что я не была там столько лет, мне следует знать, что там происходит и как надо себя вести, из первых рук, а не из эмигрантских газет. Серегина мне просто Бог послал! – воскликнула убежденно.

«Или дьявол», – промелькнуло в голове.

– Я, наверное, очень сбивчиво все тебе объясняю, но постарайся все же меня понять.

– А как ты попадешь в квартиру? Там, наверное, живут другие люди. Ведь в Советской России нет частной собственности и квартиру точно реквизировали.

– Ну, Николя, дорогой, прошу, не заставляй меня прямо сейчас объяснять то, что я объяснить не смогу, потому что ничего не могу сказать наперед. Просто помоги мне сделать то, что я хочу. Может, Серегин ничем и не поможет мне, но я и не собираюсь делать его своим союзником, я хочу лишь использовать его как источник информации, а если и как помощника, то невольного. Я уверена, что смогу это сделать. Просто уверена. Наша встреча с Серегиным – знак судьбы! И потом…

Ирина говорила и говорила. История на ходу обрастала подробностями. Она явно была в ударе. Николя слушал внимательно, время от времени согласно кивая. В какой-то момент ей, правда, показалось, что в его глазах мелькнула мысль: «Я так люблю тебя, дорогая. Что бы ты ни говорила». Она даже приостановилась и бросила на мужа подозрительный взгляд, но Николя глянул так доверчиво и простодушно, что сомнения почти отпали.

– А от тебя мне нужно максимум доверия и поддержки, – завершила она монолог.

– Хорошо, дорогая, я, конечно, помогу тебе, – серьезно сказал Николя. – Твой дядя ведь уже уехал? – как бы, невзначай, задумчиво спросил он, поднимаясь с дивана.

– Ну да, на прошлой неделе уплыл к себе в Северо-Американские Соединенные Штаты. У него ведь там дело, которое он называет бизнесом.

– Не переживай, дорогая, я обязательно помогу, – снова повторил Николя, внимательно посмотрел на нее, повернулся и направился к двери гостиной.

– Как! И ты ничего больше мне не скажешь? – Она в изумлении поднялась с дивана.

– Скажу, – остановился он в дверном проеме и широко улыбнулся. – Вчера в посольстве ты была самая красивая! 

* * *

«Трудно представить его сегодня в роли пьяной безжалостной скотины, какой он был тогда в Бологом, и если не смотреть на руки с отвратительными короткими пальцами, то его можно вытерпеть, – злорадно подумала Ирина. – К тому же у меня есть преимущество – я знаю о нем больше, чем он обо мне. И знаю еще кое-что… – с любезной улыбкой посмотрела на гостя, – его недалекое будущее. Надеюсь, он не попросит меня погадать на кофейной гуще».